– Человечество.

– Люди будут устранены достаточно целенаправленными на них действиями. Пусть это займёт немногим больше времени, но не станет соответствовать занятной инструкции, описанной в Откровении Иоанна Богослова. Всё-таки нужен пригодный для жизни мир.

– Я могу в этом участвовать? – взыграла вера в лучшее, хотя Лея ещё не понимала толком, зачем ей это понадобилось.

Что-либо изменить? Нет, не в её хрупких силах. Но быть может… Хоть что-то… Хоть для кого-то возможно станет предпринять что-нибудь… Это всё, что оставалось. И, быть может, ещё. Самое последнее и тайное желание – снова увидеть родной мир, пока он не стал совсем чужим домом.

– Не в первой волне. В возникшем хаосе может быть, что угодно, – воспротивился Ал’Берит и, сделав паузу, заключил. – Но позже вполне.

– Это доставит мне удовольствие, – искренне поблагодарила первый заместитель привычной фразой. У неё появилась самая настоящая надежда, но наместник только с сомнением усмехнулся.

– А мне удовольствие доставят твои попытки, – не сомневаясь в её ещё не оформившихся задумках, сказал демон. – Сегодня вечером в столице будет официальное объявление… Армагеддона, – последнее слово заставило его рассмеяться, но эту шутку Лея не смогла оценить. – Такое грандиозное событие трёх миров нельзя не отпраздновать. Я пришлю за тобой по возвращении.

Заключительная точка в разговоре была поставлена. Она вышла из кабинета, стараясь не показывать свои эмоции, но её буквально затрясло от гнева.

***

Вновь вернулось первоначальное осознание того, кем она являлась для Ал’Берита.

Игрушка в цепких кошачьих лапах.

Живая добыча.

С ней можно было играться. Для начала схватить и почти сразу же отпустить, вроде как на волю. Но при этом не выпускать из зоны видимости, чтобы в нужный момент снова сжать когтями, нанося раны. Не сильно. И так должно было повторяться снова и снова, лишая жертву силы. Ведь для всей полноты эмоций охотника мышка обязана долго трепыхаться. И только это оставляет её в живых. Как только она перестанет развлекать кота, то возможна одна единственная возможная участь. Да, как ни старайся, но со временем у крохотного живого существа на сопротивление сил не останется. И тогда когтистая лапка примется теребить добычу, провоцируя на действия. А если их не возникнет, то острые клыки вгрызутся в плоть. Незамедлительно и беспощадно.

Отгоняя столь живую картинку сравнения, Лея встряхнула головой, возвращая свой разум в реальный мир.

Слышать, что происходило за дверями в замке, она не могла, но её не покидала уверенность, что фраза: «Вызванная по вашему распоряжению госпожа Пелагея прибыла, повелитель» уже давно была произнесена, ибо на этаж, где находились личные покои Ал’Берита, молодая женщина прошла быстро и без заминок.

– Я здесь. Как вы и желали, – мягко произнесла она, стараясь стереть формальность этой неформальной встречи.

– Да. Вы всегда в моём распоряжении, – сдержанно ответил виконт, не поднимаясь из своего кресла, предпочитая оставаться спиной к ней…

Такая короткая фраза, но сколько было в ней смысла и потаённой сути!

Лея промолчала, не зная, что сказать, но волна горечи и внутреннего протеста, вызванного гордостью, разлилась по её телу, заставляя щёки зарумяниться. Столько дней она, ведомая своими чувствами, надеялась на скорую встречу с Ал’Беритом. Ждала его нежных прикосновений, возможности поговорить, чтобы стать ближе. Она хотела разрушить стену отчуждения, неожиданно возникшую между ними. Ныне же какое-то чувство гадливости по отношению к нему переполняло и обращало в прах первоначальное желание. Теперь она мечтала бежать прочь, но уйти можно было позволить себе только с его высочайшего дозволения.