– Как всё сложно! А что с теми копиями мозгов, что вы насканили? Это ведь, я так понимаю, очень точные копии мозга и нервной системы в целом со всей содержащейся в этом мозгу информацией?

– Да в хранилище эти точные копии валяются. Ожидают молекулярных биопринтеров. Лет двести им ещё лежать.

– Так, а в компьютерной смоделированной среде эти копии можно «оживить»?

Этот вопрос уже сильно настораживал. Вся суть проекта была вовсе не в помощи больным детишкам, как сообщалось широкой публике. Весь проект был инициирован секретными разведывательными структурами с одной простой целью – расшифровать всю имеющуюся в мозге конкретно взятого человека информацию и структурировать её. А что, очень удобно, никаких пыток, допросов и расследований – сразу можно узнать абсолютно всё, даже то, что никогда не озвучивалось, не писалось и было только в голове. Но для этого необходима была огромная выборка респондентов, по аналогии с расшифровкой чужого языка – чем больше текстов было на нём написано, тем легче его расшифровать.

Потому и понадобилась помощь надёжной, хорошо зарекомендовавшей себя публичной компании. Определённых успехов на этом поприще добились, но и вариант просто симулировать жизнедеятельность такой копии в виртуальной среде не отбрасывали – вдруг пригодится. И Джозеф, похоже, об этих экспериментах прекрасно знал. А это информация с грифом «секретно».

– Так, друг, выкладывай давай, что ты задумал? Это уже не шутки!

Джозеф залпом допил остатки виски в стакане и посмотрел Рэю в глаза.

– Я хочу купить у тебя эти копии для своего проекта.

– Я не могу их продавать по договору, который заключался с их оригиналами. Я там такие неустойки буду платить, если в тюрьму не сяду.

– А сколько всего там копий?

– Не знаю точно, более трех миллионов человек тестировалось, всех возрастов, национальностей и вероисповедания.

– А сколько из них умерло?

– Ну ты и вопросы задаёшь! Мне даже в голову это подсчитывать не приходило, да и люди ежедневно умирают. К чему ты такое спрашиваешь?

– Я пообщался со своими юристами на эту тему. Тот договор, который ты с людьми заключал – им только задницу подтереть. Предъявить к тебе претензии может только хозяин копии, никакие его родственники, правозащитные организации и прочие даже нос в это не смогут сунуть. Законодательство по таким технологическим новшествам у нас на две ноги хромает и на двадцать лет отстаёт.

– Хорошо, допустим. Но если журналисты разнюхают, что мы такой информацией торгуем, такой визг поднимется, кто нам имиджевые потери возместит? И вам, кстати, тоже? Твой проект этого стоит? В чем он вообще заключается?

– Ну, про игры в виртуале, я уверен, ты слышал. Одна из моих компаний разработала новый движок, который на голову выше остальных. Назвали его «Атомарный построитель».

Рэй разочарованно вздохнул и приложился к бокалу уже как следует.

– Ты серьёзно? Игрушки? Ради этого ты всё затеваешь?

– Не стоит так снисходительно к этому относиться. Ты просто не понимаешь всех возможностей. В данный момент в виртуальной симуляции на орбите звезды крутится целая планета, полная удивительных живых существ и неразгаданных тайн. И это не просто симуляция! Это своя собственная версия жизни, развившаяся с нуля в условиях, непохожих на наши.

– Тебе отдел по рекламе это продиктовал?

– Нет. Движок позволяет смоделировать работу всех систем человеческого организма, в том числе гормональную. Понимаешь, что это значит?

– Не совсем.

– Радость, гнев, страх, сексуальное влечение. В закрытых симуляциях такое возможно, но в открытом, живущем по своим законам мире размером с целую планету – такое впервые, и это огромное преимущество перед остальными.