Я так долго и внимательно наблюдала за Северовым все эти годы, что скорее поверила бы в хорошее притворство, чем в реальное заболевание. Но! Ему накануне надавали по голове, причем не слабо так надавали. Могли и вправду что-то нибудь важное отбить. И будет крайне жестоко с моей стороны кричать, что он обманывает, если Макс на самом деле ничего не помнит.

Но самое-то страшное не в этом, а в моем признании в любви. Когда я ляпнула в первый раз, как будто гора с плеч упала. Я словно освободилась от тяжкой ноши, которую так долго тащила в себе и никак не могла избавиться.

Но состояние эйфории улетучилось так же внезапно, как и пришло. Это же гребаный испанский стыд, на самом деле!

Сидеть и вот так выворачивать всю душу наизнанку перед человеком, которому на тебя откровенно начхать! А потом он непременно вспомнит об этом, обязательно перевернет все с ног на голову и, конечно же, начнет издеваться. Почему я так поздно вспомнила о такой милой черте характера Максима? Почему не думала о ней, когда несла свою романтическую чушь?

Конечно же, было принято решение, бесповоротное и окончательное: никогда и ни за что к нему больше не пойду! И пускай там сам разбирается со своей амнезией. Я не доктор, в конце концов, чтобы в это лезть.

Но в эту ночь меня впервые отпустили кошмары. Я дрыхла так, как давно уже не получалось: упала лицом в подушку и отключилась. Сознание и подсознание решили отключиться тоже.

Уже забыла, каково это — просто выспаться. Какое удовольствие можно получить, открыв глаза и потянувшись, понимая, что хочется улыбаться, шевелиться, куда-то двигаться. И что не тянет зажмуриться, закутаться в одеяло и попытаться уснуть опять.

Я наслаждалась ощущениями ровно до той секунды, пока в мозгу не прозвенел тревожный звоночек: а что-то ведь мне снилось этой ночью… Что-то такое хорошее, от чего и настроение поднялось и никак не хотело опускаться.

Точно! Макс! Северов, собственной персоной, не оставлял меня в покое даже ночью. Жаль, что подробности уже поблекли, осталось только ощущение, что нам с ним было здорово. Как никогда не могло бы быть в реальной жизни.

«Ждать он меня будет! Обойдется!» - так я говорила себе, умываясь. «Пускай его поклонницы и подружки навещают, я не из таких» - очень убедительно врала своему отражению, когда причесывалась и красилась. Чуть наряднее, чуть сложнее, чем обычно.

Да что тут врать? Я уже забыла, как правильно пользоваться тушью и карандашом. Но рука сама делала свое дело.

И яркий бирюзовый свитер я достала только потому, что на улице потеплело, и в своей привычной плотной толстовке я бы просто упарилась….

- Привет. Я думал, ты не рискнешь появляться больше. - На этот раз Максим не делал вид, что меня не замечает. Он даже приподнялся на кровати и почти улыбнулся.

Во всяком случае, его лицо не было покрыто маской привычного безразличия и равнодушия.

- Я как в том мультике, помнишь? «Как же я не пойду, если они меня ждут?!» - Не дословно, но процитировала котенка, который рвался навстречу неприятностям.

Как мило — ведь я и сама недалеко ушла от того котенка, только, в отличие от него, я четко понимала, что делаю глупость. Но не могла ее не делать — ждут же…

- Ты не похожа на других людей, Марина. - Это звучало в его устах почти как комплимент.

- На каких других? Ты, все же, умудрился все вспомнить? - Не дожидаясь разрешения, присела на стул, стоявший рядом с его постелью. На ногах бы долго не смогла удержаться.

Странная история с этим Северовым: вдали от него я вполне разумна, собрана и адекватна.  Когда не думаю о толпе и не боюсь ее, то веду себя вполне нормально, и точно так же себя чувствую…