Я воспользовалась сменой положения наших тел, неосознанно потянулась к нему, крепко обняла, уткнулась лицом в изгиб шеи, которую тут же сделала мокрой. Я была бы и рада остановиться, но уже не могла. А он все продолжал мне что-то шептать на ухо и не переставая гладил по спине и волосам.

Не знаю, в какой момент я перестала плакать и, успокоившись, так и заснула на руках у своего мучителя.

Проснулась я уже на следующий день, видимо, вымотанная выплеснувшимися эмоциями и обессиленная ими же. Проснулась в своей кровати, бережно укрытая одеялом и в полном одиночестве.

Воспоминания прошлого дня, а затем и вечера вихрем завертелись в голове, и я со стоном отбросилась обратно на подушки.

Знатная у меня была истерика, однако… но самое главное – ее итог.

Я снова подскочила на месте.

— Расул, — выдохнула я одними лишь губами.

Боже… неужели я вчера делала то, что делала?! И как я только не побоялась наговорить ему все то, что наговорила?

А, впрочем, человек, загнанный в угол и находящийся в отчаянии, способен, как оказалось, на многое. Когда нечего терять и падать ниже некуда, остается только карабкаться вверх. И, кажется, мне это удалось. Я на шаг приблизилась к тому Расулу, которого знала. От которого не нужно было шарахаться. Которого не было нужды бояться.

Вчера вечером передо мной, наконец, впервые за долгое время, предстал старый-добрый Хасаев, к которому я давно привыкла, к которому была привязана, которому симпатизировала и которому доверяла. Не тот холодный и озлобленный чужак, который принижал меня и мое человеческое достоинство, прикрываясь тем, что я якобы украла у него деньги.

Я закрыла лицо руками. Это была игра во банк и у меня вышло. Получилось. Пускай и ненадолго, но я смогла достучаться до старого друга, нынче врага. Не знаю, чем мне это грозило в будущем, могло ли хоть как-то помочь облегчить и без того непростую жизнь, но я могла надеяться на лучшее. Могла же?

Медленно свесив ноги с кровати, я коснулась ими пола, а затем вытянулась во весь рост. Так же медленно подошла к окну и отдернула в сторону плотные, темные шторы. Свет тут же залил лицо, и я болезненно сморщившись, прикрыла глаза. Повернулась и только тогда заметила, что телефон, лежавший на прикроватной тумбочке ожил. Пришло новое сообщение, и я поспешила к гаджету. Взяла его в руки и, увидев имя отправителя, затаила дыхание. Помедлила несколько секунд, а затем все же открыла его.

«Встретимся вечером?»

Вопрос. Это был вопрос. Не приказ, не утверждение, вопрос!

Я опешила.

Затем обрадовалась.

Сердце затрепыхалось, а затем забилось у самого горла.

«Давай».

Я отправила сообщение прежде, чем успела додуматься исправить его или отредактировать. Сжала телефон в руках поплотнее и зажмурилась, словно это могло каким-то образом помочь делу.

«Ужин?»

«Да…»

Боже, мне не верилось, потому что еще сутки назад я в угнетенном состоянии оплакивала свою судьбу и вынуждена была готовить изысканные обеды для своего мучителя, а сегодня, сейчас, и мучитель уже не был мучителем. Это был тот самый Расул, которому я когда-то едва не отдала и сердце, и душу, и тело.

«Я заеду за тобой к семи».

«Хорошо».

Может, я была немногословна в беседе с бывшим одноклассником, но однозначно внутри меня проснулась надежда, которая вот-вот собиралась распустить свой прекрасный бутон.

Только бы ничего не испортить.

- Только бы все наладилось… - прошептала я в тишину пустой комнаты. И ведь ничуть не врала. То есть, я действительно была очарована Расулом. Прежние эмоции, жившие еще в далекие школьные времена, обещали вернуться, Хасаеву нужно было только совсем чуть-чуть постараться. А мне… мне нужно было суметь ничего не испортить. С моим-то везением…