– Это настораживает, так как ведет к нарциссизму.

Бен лишь плечами пожимает.

– У каждого есть своя история, и в глубине души большинство людей хотят найти себе благодарного слушателя.

Еще один кусочек головоломки касательно Бена встает на место. Все эти разговоры, что он заводит с людьми на пляже, имеют куда более серьезную подоплеку, чем чрезмерная общительность. Он собирает истории, маленькие детали жизни, важные для других, потому что иначе просто не может.

– И что это за волшебные вопросы такие? – спрашиваю я.

Он загадочно сверкает глазами.

– Если я сейчас расскажу, то уже не смогу задать их тебе позднее.

У меня внутри все сжимается. Я вовсе не собираюсь становиться следующим подопытным кроликом Бена.

– Что ж, желаю удачи, – легкомысленным тоном заявляю я.

Вот почему лучше не привлекать к себе внимания.

Флуоресцентное освещение «Таргета»[3] медленно высасывает из меня душу, пока я иду по проходу вместе с Ниной. На прошлой неделе она узнала, что ее тоже приняли в Университет Колорадо. Следовательно, наша мечта о совместном проживании наконец-то воплотится в реальность.

Если, конечно, не подеремся, решая, какая кровать кому достанется.

– Я думала, мы с тобой не из тех, кто будет ссориться из-за комнаты, – говорю я, когда Нина останавливается перед витриной товаров для дома, которой отлично подходит описание «розовый сад под мухой».

– Я тоже так думала, – соглашается Нина. Упругие кудри пружинят по обеим сторонам ее лица в форме сердечка. Никому и невдомек, что за миловидной внешностью скрывается изощренное чувство юмора. – Пока не увидела, какое тут все симпатичное. Как насчет морской темы? – Она указывает на синее одеяло с якорями. – Можем взять те красные подушки.

– Зачем нам изображать, будто мы на борту судна?

Я пытаюсь бодриться, но очередной сеанс у доктора Голда, который только что закончился, оставил щемящее чувство. Он все бубнил и бубнил о правилах прохождения теста на определение БиГи. Кто-то дал себе труд тщательно продумать каждый шаг в этом сложном танце. Во-первых, по закону вам должно быть не менее восемнадцати лет, так что, получи мы это письмо годом ранее, о подобной процедуре и речи бы не шло. Также я узнала, что от момента забора образца крови до сообщения результата должно пройти целых три недели. Как будто мы и без того мало ждали! Кстати, результат этот будет запечатан в конверт, который доктор Голд собственноручно вскроет, как в дрянной версии какого-нибудь телешоу, где присуждают награды.

В конце сеанса я задала ему очевидный вопрос.

– К чему так много правил? Мне кажется, это перебор.

От выражения лица доктора Голда у меня тут же вспотели ладони.

– Когда это тестирование только ввели в медицинскую практику, пугающее количество людей, узнав, что они ген-положительные, вскоре совершили самоубийства. Временны́е рамки были разработаны специально, чтобы предотвратить подобное.

Если мне еще требовалось подтверждение того, насколько ужасна болезнь, с которой мы с сестрой столкнулись, то я его только что получила. Люди предпочитали убить себя, чем продолжать с нею жить.

– А как тебе вот эти? – Нина указывает на комплект покрывал с ананасами и психоделическими неоновыми цветочками. – Декорируем комнату в тропическом стиле.

Я моргаю в замешательстве.

– Тебе не кажется, что это чересчур… ярко?

Она крепко сжимает губы, но даже это не помогает сдержать улыбку.

– Эбби, да оно же страшное, как смертный грех. Я просто прикалываюсь над тобой.

Я смеюсь от облегчения.

Нина решительно двигается вперед, толкая перед собой тележку.

– Итак, оставляем морскую тему?