И попросила обследовать.
Мальчик действительно был живой, быстроглазый. Молчалив от недостатка словарного запаса. Сели мы с ним решать эти самые матрицы Равена, а мама пристроилась у другого конца стола. Смотрю – ничего не понимаю: пять ответов в точку, быстро, сразу! Вдруг шестой – не то что неправильно, а – не может выбрать. Вот завис над страницей, и – никак. Минуты две прошло, мучилась с ним и так и эдак. Вдруг – опа! – точно, правильный ответ. И седьмой в долю секунды. А восьмой опять завис!!
И тут я догадалась. И маму даже не выгнала, нет, – а просто попросила отсесть от стола. Чтобы она задания не видела.
Он ведь что делал, живчик наш? На задание не смотрел совсем. Он выставлял палец над ответами, и вел от первого к шестому. И боковым зрением, привычно, фиксировал мельчайшее изменение лица матери. За многие годы насобачился ой-ой-ой. Стоило матери отвлечься – «зависал» в ожидании.
Когда мама с ним уроки делала, она считала, что своим эмоциональным сопереживанием ему «минимально, совсем чуть-чуть» помогает. А на самом деле она просто делала уроки за него. Вот например, есть задача на вычитание. Мать спрашивает: что тут надо сделать, какое действие? А их всего два. Наш немногословный мальчик повторяет задумчиво: действие? Сложить… или вычесть, да?… Когда он произносит это «вычесть», у матери на лице все написано уже. И думать не надо. В классе с этим куда хуже, но иногда тоже возможность предоставлялась, тогда и бывали «всплески». Таким вот артистическим образом, Дима за два года своей учебы ни разу не прыгнул САМ. У него на самом деле были проблемы с этим. Правы были его четыре школы.
Мораль сей басни: «Можно привести лошадь к водопою, но не надо за нее пить».
Заниматься ерундой?
Дети тратят драгоценное время на ерунду. Можно ли с толком использовать их игры?
Мало того, что эти дети занимаются всякой ерундой, вместо того, чтобы… (и далее по списку). Они еще норовят в эту ерунду втянуть нас! У нас и так времени на общение с ними почти нет! Какого черта тратить драгоценные минуты на эти идиотские раскраски с мультяшными феями, две тысячи третий пересчет морских ракушек из сундучка с поющей русалкой, или выслушивать подробные прогнозы, кто кого сборет: кит слона или слон кита красные монстры синих, или наоборот?!
– Деточка, а давай я тебе лучше книжку почитаю? Вот эту, про вулканы? Или вот эту, про китов? Или давай задачки порешаем? Я тебя научу…
– … НЕ-Е-Е-Е-ЕТ!!! Я хочу с тобой ПОИГРАТЬ!!!
Нокаут.
Это у нас с детьми натуральная борьба за выживание. То есть, у нас – за выживание. Наша самооценка как родителей худо-бедно выживет, если мы будем хоть иногда, хоть по чуточке – их развивать. У детей все проще и не так драматически, но упрямством они в нас. Да и мы их все-таки любим и жалеем, поэтому в ситуации нормального дефицита времени ситуация становится патовой. Ну и что, выхода нет?
Как в реальной борьбе за выживание – нужно использовать подручные средства.
Я когда-то поняла, что есть один трюк, который можно провернуть почти всегда. Дело в том, что мы слишком нацелены на содержание, об этом подробно написано в самой первой главе, «Растут ли дети как трава». То есть, мы все время хотим дать ребенку что-то. Знание. Информацию. Контекст. Вулканы, или киты, или история шахмат, или сказка о мальчике-с-пальчике, или строение желудочно-кишечного тракта. Мы и идем от этого:
– Солнушко, ну давай вот эту книжечку почитаем, я тебе расскажу про этого дядю, он был спартанский царь Леонид…,
– и родитель победно-многозначительно смотрит на чадо.
Рис.13: царь Леонид