В общем, тут мы имеем дело с некритичной минимальной дисфункцией, а бывает критичная, можно сказать, судьбоносная. И дело не в размере поражения. Поражение может быть крохотным, но на очень неудобном месте. Именно это происходит сейчас с дислектиками6 и страдающими дис- и а-калькулиями7.

Наша цивилизация начинает приведение ребенка в надлежащий взрослому человеку интеллектуальный вид с научения навыкам, для которых неспособность распознавать текст или отсутствие понимания смысла чисел является настоящей драмой. Имея огроменную дыру в какой-нибудь области музыкального слуха, или мертвую зонусохранения равновесия на неровной или движущейся поверхности, ребенок легко может быть первым учеником и солнышком любого масштаба. Главное для такого ребенка: в первом случае не петь громче соседа на уроке музыки, во втором – не лазить в горы и не пытаться стать капитаном яхты.

Однако ребенок с малюсенькой дыркой, например, на том месте, где в норме развивается некая тонкая нервная связь, обеспечивающая понимание природы числа и соотнесение абстрактного счета с реальностью, рискует уже в первом классе школы, в 6-7-летнем возрасте, стать клиентом многочисленных психологов и неврологов, с прицелом отправиться в какие-нибудь там «рамки специального обучения». Если же – а так бывает очень и очень часто – такое неврологическое поражение у него не единственное, а имеет он, дополнительно или в первую очередь, минимальную мозговую дисфункцию по типу сакраментального СДВГ8, и не имеет достаточно нервной энергии, чтобы удержать себя самого концентрированным на учебной деятельности…

Я тут сама себя перебью, потому что я как раз недавно объясняла про СДВГ, то есть Attention Deficit Hyperactivity Disorder. Что оно называется ровно противоположно тому, чем является на самом деле. Начнем от царя Гороха, то есть, от Ивана Петровича Павлова. Мы со школы помним, как завещал нам великий Павлов: есть нервный импульс – есть движение (например, руки), нет импульса – нет движения. Однако наука-то уж давно смотрит на это ровно наоборот. По всем нервным каналам новорожденного ребенка распространяется бессчетное количество хаотически продуцируемых нервных импульсов. Видели бессмысленные движения новорожденных? Это случайные флюктуации общего хаотического фона беспрерывных нервных сигналов. Произвольное движение – это вытормаживание большей части нервных сигналов, и оставление только тех из них, которые нужны для выполнения задуманного действия. Если все это осознать, то становится понятно, что происходит с гиперактивными детьми: им не хватает нервной энергии для вытормаживания ненужных импульсов, то есть, для обеспечения сосредоточения. Именно поэтому отлично себя зарекомендовавший и широко применяемый в США, в Западной Европе и в Израиле препарат риталин9 является не успокаивающим, а возбуждающим средством: с его помощью ребенок становится способен изыскать в себе нужную нервную энергию.

Так я вернусь к дислексиям и дискалькулиям. Я хотела сказать, что если общая дисфункция нервной системы по типу гиперактивности сочетается с «неудобным» микроорганическим поражением, у ребенка почти нет шансов удержаться в обычных рамках обучения. Но даже если гиперактивности нет. Повезло. А ребенок, просидев два года в первом классе, все равно не понимает, почему если у Маши было 10 конфет, и она съела из них четыре, то выяснить, сколько осталось, можно, если отнять от десяти четыре.

И это еще ничего, я видела детей, которые никак не могли запомнить, что больше – пять или шесть. Или на вопрос, сколько получится, если добавить к трем четыре, легко отвечают «два», и никакого неудобства этот ответ в них не возбуждает.