- Меняю на конфетку. Дядя Лева, а ты вообще говорить умеешь?

Напряжение за столом затрещало по швам, от смеха покатились все. Рита больше не скрывалась за ладошкой, Герман фыркнул в чашку, а Тина просто и звонко рассмеялась.

Девушка было подумала, что у господина Залесского легкая боязнь детей, что странно. Все-таки на семейных посиделках с детьми он бывал очень часто.

Удивительно, теперь угол зрения будто повернулся под другим углом и Рита чувствовала, что невольно прикидывает, как Лев будет общаться со своим ребенком.

- Спасибо, - хмыкнул Лев, конфетку взял - Умею говорить, но когда я ем, я глух и нем.

- Вот и мне в садике так говорят, - фыркнула Арина и положила конфетку на протянутую ладонь.

- Хоть кто-то призвал эту егозу к порядку, - одобрительно произнес Герман. - Ариша, заметь, это не я сказал. Ешь давай.

Рита переглянулась с братом, тот едва заметно пожал плечами. Вот ей сейчас кажется ил Герман Льва, как бы получше выразиться, одобряет?

Убедиться в этом пришлось буквально через полчаса, когда она сменила одежду на давно забытые здесь джинсы и толстовку Германа. Пора было проверить студию, а так же собрать вещи.

- Что это?

Лев уже в полной боевой готовности стоял у двери и сжимал в руках ей старый серенький пуховик. Хотел помочь надеть, но внезапно начал хмуриться и прощупывать давно примятый пух.

- Это пуховик, Лев. Знакомься.

- Рита, ты в курсе, что тебе нельзя болеть. Да? - протянул он угрожающе медленно. - А это не пуховик, это...я даже не знаю, как назвать. Там же нет пуха. Сколько ему лет?

- Восемь, - сдал опирающийся на косяк брат.

Рита подавила в себе желание залепить ему подзатыльник.
Пуховик, и правда, был старый. Проверенный временем и продуваемый всеми ветрами. Его покупали на втором курсе университета вместе с мамой и Германом. С тех пор Рита просто плыла по течению: носила его в химчистку весной, прятала в шкаф и зимой доставала. Старая проверенная схема.

- Хороший пуховик! - вырвала у него из рук и надела сама. - Удобный.

- И он не греет. Завтра едем в магазин. Видимо, и за сапогами тоже, - выразительный взгляд на заплатку на носу.

Да что он себе позволяет? Рита хмурилась, застегивая молнию с третьей попытки. Все-таки влезла сапоги - ровесники пуховика.

- Лев, - прошипела угрожающе, заворачиваясь в шарф.

- Это не обсуждается. Если ты не можешь о себе позаботиться, это сделаю я, - спокойно и ровно, без единой эмоции.

Рите так хотелось его как следует пнуть, но голос за спиной заставил остановиться.

- Наконец-то! Лев, если будут проблемы, зови. В четыре руки мы точно затащим её в магазин. Господи, наконец-то у моей ненормальной сестренки нормальный мужчина.

- Ты ему еще в любви признайся, - раздраженно поежилась и натянула шапку. - Поехали? - это уже Льву.

К счастью, Рита не заметила, как двое мужчин за её спиной обменялись многозначительными взглядами. Герман для верности даже подмигнул, на что получил сдержанный кивок от Льва.

- Ты невыносим, я уже говорила? - ворчала Рита, подходя к знакомому внедорожнику.

- Тебе напомнить, что я на это ответил? - невозмутимо.

Пискнула сигнализация. Мужчина открыл дверь, приглашая внутрь.

- Лицо расцарапаю.

- Сначала дотянись.

Снова этот смеющийся взгляд. Почему, когда она его видит хоть секунду, сердце заходится? Когда Лев такой живой, настоящий - это с ума сводит. Одной маленькой искры достаточно: улыбки, взгляда, жеста.

Вот только он будто сознательно закаляет её: то заставляет вспыхнуть, то окатывает ледяной водой.
Одно мгновение и снова в глазах лед.

Лев

- Какой ужас!
На Риту было больно смотреть.