Кстати, сын Елецкого оказался нормальным мужиком. И тоже в детстве занимался хоккеем, даже имел успехи на этом поприще, правда дальше развиваться не позволил отец, аргументируя следующим:

— В кожаном кресле сменки реже, а деньги те же, — смеясь рассказал Саша, когда мы вышли на мороз после парилки.

Я спорить не стал. Черт их знает, сколько они гребут на взятках. Может реально мои будущие гонорары в НХЛ просто детский лепет по сравнению с теми цифрами, которые они перегоняют на свои офшоры.

А потому я решил перевести тему:

— Видел, как ты скривился, когда Михаил Петрович про новую жену рассказывал. Не рад, что ли, новой маме? — и прищурился, наблюдая за реакциями Елецкого-младшего. А она была очень интересной — чуть прикрыл веки, усмехнулся, сплюнул через ограждение.

— Да как тебе сказать? — посмотрел на меня Санек и красноречиво приподнял одну бровь.

— Да ладно? — заржал я, совершенно правильно истолковывая его сигналы. — А чего ты тогда счастливого жениха не просветишь насчет его избранницы?

— Уже поздно и нет смысла. Я думал, что Карина его очередная проходная подстилка, ну и нагибал я ее в свободное от работы время. А потом как гром среди ясного неба — женюсь, люблю, знать никого не хочу. Я пытался отговорить, как-то достучаться, а потом узнал, что он за ней слежку установил и конкретно сталкерить начал. Ну и понял: старика перемкнуло, пусть теперь уже тешится. В конце концов, это его жизнь, а не моя. Да и брачный контракт будет. Не жалко.

— Ну, тоже верно, — пожал я плечами.

На том и закрыли тему. Вернулись в баню, нажарились хорошенько. Старики наши нормально так приняли на грудь, да и Елецкий-младший тоже раздобрел и почти лыка не вязал. Ну а, я спустя пару часов такого времяпрепровождения, принялся откровенно скучать.

А тут опять Османов нарисовался.

— Слушаю, — ответил я на входящий звонок.

— А ты где?

— А ты? — усмехнулся я, не привыкший ни перед кем отчитываться.

— Под дверью твоей квартиры, жду пока ты мне откроешь.

— Зачем?

— Что значит, зачем? Сегодня у Скифа Днюха, ты что забыл.

— Блин, — впечатался я лбом в раскрытую ладонь. — Я вообще в датах потерялся. Я у отца на Рублевке.

— И как настрой?

— Ну я после бани. Мечтаю лечь и проспать минимум до завтрашнего обеда.

— Ничего не знаю, натягивай шмотье и дуй в город. Встречаемся в «Мадженте».

— Принято, — отрезал и отключился.

Затем распрощался с отцом и его гостями, оделся, сел в тачку и погнал в сторону города. По-быстрому зарулил домой, сменил одежду на более подходящую для ночного клуба и выдвинулся в «Мадженту» — самое пафосное место столицы с громкой музыкой, отличной кухней и легкодоступными красотками.

А Тая, любительница старушатины, пусть идет лесом!

Но уже спустя полчаса, прибыв в клуб и поднявшись в нужную мне вип-зону, где парни уже вовсю праздновали День рождения нашего общего друга, мое настроение стремительно упало с высоты птичьего полета и разбилось вдребезги.

И все из-за того, что за соседней ложей вальяжно расселся тот, кого я органически не переваривал всеми фибрами своего существования — Даниил Арсеньев. Форвард «Барсов», задача которого, очевидно, только и состояла в том, чтобы выводить игроков других команд на деструктивные эмоции, а дальше — игра в большинстве и шайба в воротах. И он со всем этим мастерски справлялся. Арс умел отлично симулировать, подныривал под парней «рыбкой», бил исподтишка или в открытую уже после остановки игры.

На последнем матче плюнул в ноги Жуку. А на позапрошлой вырвал у меня клюшку за что и выпросил смачный хук справа. Не жалею. С удовольствием бы повторил. Хоть и схлопотал за свой удар пять минут на скамейке штрафников.