Даже странно, что девушка, которая на людях держится тихо, наедине со мной способна разразиться такой бурной речью. Ленор Дав всегда объясняет очень терпеливо, без всякой снисходительности, но, возможно, она слишком умная для меня. Конечно, приятно думать о мире, где нет Жатвы, однако я в такое не верю. Мощь Капитолия слишком велика.

– Я и не говорил, что это происходит лишь потому, что сегодня мой день рождения! Я говорил… Не помню! Извини, запутался.

Ее лицо вытягивается.

– И ты меня извини. Сегодня твой день рождения, а я тут болтаю бог знает о чем! – Ленор Дав роется в кармане и протягивает мне маленький серебристо-серый сверток, перевязанный ленточкой того же зеленого в крапинку цвета, что и ее глаза. – Поздравляю! Подарок изготовил Тэм Янтарь, но я торговала яйцами, чтобы купить металл, и помогала ему с эскизом.

Тэм Янтарь не только мастерски играет на мандолине, он еще и лучший кузнец в Дистрикте-12 – большой спец и по всяким новинкам, и по запчастям для старых механизмов. У Бердока есть дюжина наконечников для стрел, которые ему дороже золотых; некоторые жители побогаче носят украшения из золота и серебра, переплавленные из семейных реликвий и выкованные Тэмом заново. Даже не представляю, что именно он мог сделать для меня, но ленточку развязываю с нетерпением.

Я не сразу понимаю, что именно упало мне в руку. Это тонкая полоска металла в форме буквы «С». Сжав изогнутую спинку, я разглядываю красочных животных, изображенных на концах полукруга: змеиная голова шипит на клюв птицы с длинной шеей. Раскрываю ладонь и вижу, что глянцевые чешуйки и перья устремляются навстречу друг другу, сливаются и уже не разобрать, где кто. Над головами существ приделаны два колечка. Наверное, для цепочки.

– Красивое, – говорю я, – его носят или просто любуются?

– Знаешь, я люблю красивые вещицы, от которых есть польза, – загадочно отвечает Ленор Дав, предоставляя мне самому догадаться.

Я верчу подарок в руках, затем вновь сжимаю букву «С», на этот раз закрыв пальцами головы змеи и птицы. И тогда понимаю, что мне досталось. Гладкий стальной край служит не только для красоты!

– Это огниво, – заключаю я.

– Конечно! Только кремень не нужен – сгодится любой сверкающий камушек вроде кварца.

Дома у нас есть старое, полустертое огниво, которое досталось нам от семьи матери. Оно невзрачное и тупое. Долгими зимними вечерами ма заставляла меня упражняться, пока я не научился разжигать огонь сам, чтобы не тратить деньги на спички. Сэкономил – все равно что заработал.

Я провожу пальцем по изящно выкованной птичьей шейке.

– Не хотелось бы его повредить.

– Пользуйся им смело! – Ленор Дав касается змеиной головки, потом птичьей. – Сломать эту парочку не просто. Выживать они умеют.

– Подарок – огонь! – Я целую ее долго и нежно. – Люблю, огнем горю!

Выражение «Люблю, огнем горю» мы с Ленор Дав позаимствовали у наших музыкантов. Обычно оно заставляет ее улыбнуться, но сегодня она серьезна как никогда.

– Я тоже.

Мы целуемся, и вдруг я чувствую вкус соли. Так, понятно.

– Послушай, все хорошо! – убеждаю я свою девушку. – С нами ничего не случится. – Она кивает, но слезы продолжают капать. – Ленор Дав, мы переживем сегодняшний день, как и в прошлом году, как в позапрошлом, и потом забудем, словно страшный сон.

– Не забудем, – с горечью возражает она. – И никто в Двенадцатом не забудет. Капитолий сделает все, чтобы Голодные игры навсегда запечатлелись в нашем мозгу. – Она похлопывает по бутылке. – Пожалуй, Хэтти занимается нужным делом: помогает людям забывать.

– Ленор Дав. – Кларк Кармин не кричит, однако его зычный голос разносится по всей округе. Он стоит на краю луга, сунув руки в карманы залатанного комбинезона.