Лето стремилось к своей середине – а Филип все еще размышлял над своим положением. Англия нежилась под лучами июльского солнца, и в один из таких дней Филип Каресфут, как это часто с ним случалось, оказался в прохладной гостиной дома мисс Ли.

Войдя в дом, он услышал голоса и понял, что в доме есть гости и кроме него. Как только его глаза привыкли к прохладному сумраку после яркого солнечного света, Филип с удивлением увидел, что этими гостями были его кузен Джордж, его партнер мистер Беллами-младший, а также неизвестная дама.

Внешность Джорджа несколько улучшилась с тех пор, как мы видели его в последний раз – тогда он столкнулся с жестоким обращением со стороны Филипа. Теперь лицо его несколько округлилось, и потому нос не выглядел таким уж кривым, а полные губы – такими уж чувственными и грубыми. Волосы были по-прежнему рыжими, а что касается маленьких голубых глазок, то они мерцали неким новым светом. Взгляд Джорджа определенно стал жестче – это был взгляд человека, который в течение почти четырех лет сталкивался с самыми разнообразными проявлениями теневой стороны человеческой души, какие только можно узнать, работая в адвокатской конторе. Он многому научился и потому, едва Филип приветствовал Марию и Хильду, пожав им руки, приветствовал кузена с непривычной теплотой.

– Как поживаешь, Филип? Рад тебя видеть. Как здоровье дядюшки? Беллами видел его сегодня утром и говорит, что он не очень хорошо выглядит.

– Я, видите ли, мистер Филип… я подумал… – сказал, нервно потирая сухие ручки, молодой человек с круглым и немного испуганным лицом – мне утром показалось, что сквайр выглядит постаревшим.

– Ну, видите ли, мистер Беллами, восемьдесят два года – весьма почтенный возраст, не так ли? – довольно весело откликнулся Филип.

– Да, мистер Филип, почтенный возраст… и вполне подходящий для появления на сцене наследника! – тут мистер Беллами тихо хихикнул и немного попятился.

– Он такой шутник! – вмешался Джордж. – Вот что брак делает с человеком. Кстати, Филип, ты знаком с миссис Беллами? Она здесь только две недели… Нет? Тогда тебя ждет большое удовольствие (тут он повысил голос, чтобы его услышали в другом конце комнаты), поскольку это очень умная женщина, и красива она настолько же, насколько умна!

– Разумеется! Я должен просить вас представить меня вашей супруге, мистер Беллами. О вашей женитьбе я, кажется, слышал недавно…

Мистер Беллами покраснел, изогнулся причудливым образом и уже собирался ответить, но тут снова вмешался Джордж:

– Нет, вряд ли. Беллами – хитрый лис. Знаешь, что он сделал? Я представил его этой леди на прошлое Рождество, когда мы вместе были в городе. Таким образом я сам себя высек, уверяю тебя, поскольку не успел я отвернуться – как моя возлюбленная стала миссис Беллами!

– Почему вы поминаете мое имя всуе, мистер Каресфут? – раздался позади них глубокий, звучный и низкий женский голос.

– О Господи, Анна, как же тихо ты двигаешься… ты меня напугала! – пролепетал мистер Беллами, судорожно надевая очки.

– Мой дорогой, жена – это воплощенная совесть, она всегда должна стоять за плечом своего мужа, особенно когда он об этом не догадывается.

Беллами ничего не ответил – но, судя по его виду, не слишком одобрял подобное утверждение. Тем временем леди повторила свой вопрос Джорджу, и они затеяли шутливую перебранку. Филип, отступив на шаг, имел возможность внимательно рассмотреть миссис Беллами: занятие это было не лишено интереса, поскольку означенная дама, безусловно, заслуживала внимания.

Ей было около двадцати лет, она была среднего роста, однако фигура ее была столь стройна и пропорциональна, что миссис Беллами казалась выше. Голову она держала очень прямо, волосы были подстрижены довольно коротко и завиты в локоны на низком широком лбу; черты лица были резки, в них было что-то египетское – в сочетании с волевым квадратным подбородком это придавало лицу женщины выражение решительности и силы. Глаза под тяжелыми веками были серо-зеленые, с чрезвычайно расширенными черными зрачками – эти зрачки вообще имели странную привычку расширяться и сужаться без всяких видимых причин.