–  Нет, не у тебя дома. Вчера упал, когда шёл домой и на стекло прилетел рукой. Немного расцарапал, а так все нормально, – не скажу же ей, что это после неё я прибежал домой и схватил лезвие и случилось, что случилось.

–  А можно посмотреть?

–  Посмотреть на что? На царапины?

–  Да, вдруг я смогу помочь.

Ты учишься на журналиста, а не на врача. Как ты мне поможешь?

–  Я думаю, это плохая идея.

–  Ладно, ты прости, что я вчера так грубо тебе ответила, я чувствую свою вину. Могу я как-то это исправить?

Исправлять уже поздно что-то. Я сделал большую глупость, а сейчас ты извиняешься и хочешь как-то откупиться? Ничего уже не исправить!

–  Нет, это я виноват вчера. Так что ты меня прости. Исправлять ничего не нужно, – чтобы скрасить свою речь, в конце добавил небольшую улыбку. В ответ я получил от неё улыбку, и она пересела на своё место.

Что сейчас было? Может я все-таки ей нравлюсь. Может хоть один процент у меня есть.

После пар ко мне вновь подходит Энна.

–  Я все же чувствую свою вину и предлагаю провести тебя домой, и чтобы ты не упал опять, – она старается искупить свою вину, выглядит очень милой и такой хрупкой.

–  Мне нужно к психотерапевту, так что не получится, – я немного расстроено это сказал.

–  Я могу подождать. Без проблем вообще, – показывает свою жертвенность. Но все равно остаётся такой милой.

–  А как же Алек?

–  Он пока что уехал. Пару дней не будет в городе.

Я не смог отказаться. Считаю, что это шанс что-то исправить. Но как мне говорить психотерапевту о ней, когда в фойе будет сидеть и ждать меня. Чувствую себя полным уродом в этой ситуации. Но я делаю это ради мамы.

По пути к терапевту мы не смогли найти общую тему разговора. Мы неловко молчали и иногда поглядывали друг на друга. Но неловкость ещё ждала меня впереди. Она пожелала мне удачи и осталась ждать. А меня ждали 60 минут сессии. Я плохо верю в терапию, потому что мне легче не становится. Я перестал давно пить таблетки, от них у меня болит голова. Я не чувствую себя человеком, когда принимаю их. Терапия не показывала результатов. Хотя в последний раз, когда я был у него, я перестал резаться. А сейчас приду и покажу свою руку. Вот видите, я опять порезался.

–  Не прекращай терапию. Тебе в прошлый раз от неё было легче. А сейчас ты снова вернулся в это состояние, когда в первый раз пришёл.

–  В прошлый раз было хуже. А сейчас я просто страдаю от неразделенной любви. Терапия здесь мне не поможет.

–  Хектор, я всегда окажу тебе помощь, просто набери меня, когда вновь почувствуешь себя плохо. Я выпишу тебе новый рецепт и нужно обязательно принимать таблетки, – он протягивает мне бланк с рецептом. Я беру и даже не смотрю, что там прячу в свой рюкзак.

Выходя из кабинета, я ощутил себя никем. Моя личность будто стёрта. И как терапия мне ещё поможет?

–  Ты как себя чувствуешь? Все в порядке? – Спрашивает Энна.

Я не знаю, что ей ответить. Мне кажется, на моем лице ничего не читается. Оно каменное, а внутри пустое.

–  У меня единственное желание, это отправиться домой и как можно быстрее, – ответил я ей. Мне правда этого хотелось.

Всю дорогу она рассказывала о своей семье. О своём детстве. Она выглядела такой красивой, когда мы шли. Она намного ниже меня и все время поднимала голову. Мне хотелось взять ее за руку. Но это было бы очень странно. Да и правая у меня теперь не в самом лучшем состоянии. Но ради неё готов терпеть боль. Она заслуживает большего. Она похожа на цветы жасмина. Такая же нежная и хрупкая. Она заслуживает большего. Я готов подарить ей море, горы и весь мир. Каждый день носить на руках, готовить ей завтрак, провожать ее домой и встречать каждое утро.