– Черт возьми, да они могли выручить такую сумму, продав один-единственный бриллиант!

– Вам известны их имена?

– Нет, я их не знаю.

– Что ж, тогда я вам кое-что сообщу, – объявил д’Эннери, внимательно следя за выражением лица своего собеседника. – В банду входит сестра перекупщицы, некая Лоранс Мартен, на чье имя и оформлена аренда лавки… А также старик, совсем дряхлый и хромой.

– Да, все верно, все так! – взволнованно ответил Антуан Фажеро. – Стало быть, вы здесь встретили именно эту троицу? Это они вас связали?

– Да.

Фажеро нахмурился и прошептал:

– Какое невезение! Меня известили слишком поздно… иначе я наверняка схватил бы их.

– Ничего, ими займется правосудие. Бригадир Бешу теперь знает преступников, и они от него не уйдут.

– Тем лучше, – ответил Фажеро, – ведь эти трое – форменные бандиты; если их не посадят, они когда-нибудь смогут… убить Арлетт!..

Все, что он говорил, звучало в высшей степени правдоподобно. Он уверенно отвечал на любой вопрос, и между происходящими событиями и его естественной, убедительной манерой объяснять их не было ни малейшего противоречия.

«Вот же мошенник!» – думал д’Эннери, упорно пытаясь поймать собеседника на лжи, хотя его и сбивали с толку искренность и убедительность Фажеро. В глубине души он подозревал, что все это новое приключение с Арлетт было задумано Фажеро и троицей его сообщников именно для того, чтобы выставить Антуана спасителем в глазах девушки. Но все-таки – к чему эта инсценировка? И почему Арлетт не стала ее испуганной и благодарной свидетельницей? И еще вопрос: почему Фажеро, встретившись с ней, так деликатно умолчал о своем вмешательстве? И Жан внезапно спросил:

– Вы ее любите?

– Безумно! – с жаром ответил тот.

– А сама Арлетт – она вас любит?

– Мне кажется, да.

– Что заставляет вас так думать?

– О, она дала мне наилучшее доказательство своей любви.

– Какое?

– Мы обручены.

– Вот как?! Вы… обручены?

Д’Эннери понадобилось невероятное усилие, чтобы произнести эти слова с внешним спокойствием. Но удар был сокрушительный. Он невольно сжал кулаки.

– Да, обручены, – повторил Фажеро. – Со вчерашнего вечера.

– Странно, мадам Мазаль, с которой я недавно виделся, ничего мне об этом не сказала.

– Она ничего и не знает. Арлетт пока не хочет ей говорить.

– Однако… это была бы такая приятная новость…

– Да, но Арлетт хочет подготовить к ней свою матушку постепенно.

– Иными словами, помолвка произошла без ее ведома?

– Да.

Д’Эннери нервно расхохотался:

– Ну надо же! А мадам Мазаль считает, что ее дочь не способна даже назначить свидание молодому человеку! Какое ее постигнет разочарование!

На это Антуан Фажеро отвечал с полной серьезностью:

– Наши свидания проходили в таком месте и в присутствии таких особ, что это вполне успокоило бы мадам Мазаль, будь она с ними знакома.

– Ах вот как? И кто же эти люди, позвольте узнать?

– Это Жильберта де Меламар и ее брат, а встречались мы в их особняке.

Д’Эннери не мог опомниться от изумления. Граф де Меламар покровительствовал любовным встречам господина Фажеро и Арлетт! Да ведь Арлетт была незаконным ребенком и к тому же манекенщицей и младшей сестрой двух других манекенщиц с очень скверной репутацией! Чем же объясняется эта поразительная снисходительность?!

– Стало быть, Меламарам все известно? – переспросил Жан.

– Да.

– И они одобряют вашу помолвку?

– Всецело.

– Ну что ж, примите мои поздравления. Поддержка таких важных особ говорит в вашу пользу. Впрочем, граф вам многим обязан, и вы так долго были другом дома…

– Есть еще одна причина, которая способствовала нашей дружбе, – пояснил Фажеро.

– Могу я узнать какая?