И не зря.

Однажды вместо Руслана, которому Ирина позвонила, чтобы напомнить, что нужно купить из продуктов, ответил чужой голос:

– С вами говорит старший лейтенант Свириденко. Кем вам приходится гражданин Руслан Ильин? – строго спросил он.

– Мужем, – машинально ответила Ирина, вся похолодев.

– Так вот, гражданочка, – чуть помягчев голосом, продолжил незнакомый Свириденко, – должен вас огорчить: ваш муж попал в аварию.

– Что с ним, он жив? Скажите, что он жив, пожалуйста, – вскричала Ирина.

Старший лейтенант молчал и лишь сопел в трубку, потом все же произнес:

– Крепитесь, гражданочка, травмы, понимаешь ли, оказались несовместимые с жизнью. Соболезную, – добавил он, услышав, как «гражданочка» завыла нечеловеческим голосом. Так раненая волчица воет, попавшая в капкан. Он слышал такое однажды.

Когда спустя полгода после гибели мужа Ирина, перебирая документы, наткнулась на старый запечатанный конверт, затерявшийся среди прочих бумаг, она не сразу поняла, что это за письмо. Вскрыла. «Так, результаты обследования Руслана Ильина на способность к зачатию ребенка, – пробежала она глазами. – Заключение: неизлечимое бесплодие как результат перенесенного двухстороннего орхита».

– Неизлечимое бесплодие? Ну-ну. А как же, интересно, у него тогда Машенька родилась, а? Всё бы вам, господа эскулапы, страшные диагнозы ставить, – сказала Ирина, поправила портрет улыбающегося мужа, стоящий в рамочке на комоде, порвала заключение вместе с конвертом и отправила его в мусорное ведро.

Эту историю рассказал мне в одну из поездок на Урал сосед по купе, мужчина небольшого роста, в очках с толстенными линзами и тихим голосом. Честно говоря, меня немного удивила неожиданная словоохотливость чужого человека. Привычней выслушивать дорожные откровения из уст женщин, ведь желание поделиться историями из жизни им более свойственно. Однако повествование незнакомца по-настоящему захватило, а сама история тронула, а потому запомнилась.

Их поначалу виртуальный, почти почтовый роман начался банально – с сайта знакомств. Наталья, у которой в прошлом, по ее же словам, всё уже было: любовь, брак, семья, сын, и не собиралась вовсе с кем-то знакомиться. Лет, правда, ей было еще и не так чтобы много, когда ставить крест на себе можно уже легко, без сожаления. Напротив, она была в самом зените, расцвете женской красоты. Не той яркой и броской, вслед которой оглядываются, а спокойной и зрелой, уверенной в своей силе. В эту же пору, уже после сорока, она стала ощущать себя по-настоящему женщиной, привлекательной не только внешне, но и вновь светящейся изнутри.

Наталья, сколько помнит себя, раньше всегда комплексовала из-за своей внешности. В детстве длинная, худющая, нескладная, с острыми коленками и локтями чувствовала себя среди сверстниц гадким утенком, которому не грозит стать белым лебедем. И только волосы, роскошные, светло-русые, с легким золотистым оттенком, с пушистыми завитками на лбу, у висков и на шее, были ее гордостью. Даже мальчишки, дергавшие других девчонок за их жидкие «мышиные» хвостики, не решались делать этого с Наташиной косой. Уважали!

К окончанию школы Наташа своими скромными формами все еще напоминала подростка, не обретя упругой взбитости иных ровесниц. Она мало изменилась, лишь вытянулась еще больше. Лицо с ясными серыми глазами и пухлыми еще по-детски губами немного портили прыщики, которых Наталья очень стеснялась и пыталась всячески вывести. А вот свою по-прежнему роскошную, ниже пояса, пшеничную косу не обстригала, хоть забот с ней было много.