– Представляешь, у меня сегодня голова просто кругом идёт. Конец месяца, отчёты не готовы, начальник лютует. Да ещё Хвостов под меня копает, надеется на повышение. Представляешь, Хвостов – эта бездарь! – Ковалькова посмотрела в окно, желая приплести сюда ещё и плохую погоду для усиления эффекта, но погода стояла как назло солнечная, поэтому она картинно закрыла глаза и молча покачала головой из стороны в сторону. – В кафе еле вырвалась!

– А у меня, представь себе, всего пара клиентов сегодня была, чуть не заснула. Вчера полно народу было, а сегодня – голяк! – начала делиться новостями подруга. – Сначала какая-то тётка непонятная с утра припёрлась. Сидела, сидела, смотрела, выбирала, а потом заявила: «Я подумаю!» и тихонечко за дверь. Можешь, себе представить? Она подумает! Зачем приходила? Затем маменькин сынок нарисовался. Сам не знает, чего хочет – то ему не то, а это ему не это. Сделай ему отель и чтоб на берегу был, и чтобы центр близко был, и за смешные деньги, – Люся Бровкина сопровождала свой рассказ убедительными жестами и мимикой.

– Угу, – понимающе буркнула Таня, соображая, чем ещё удивить подругу.

– Я ему говорю: «Молодой человек – это минимум четыре звезды», – Бровкина картинно растопырила четыре пальца. А он мне: «Я видел в интернете, что и три звезды за эти деньги есть!» Люся картинно выдержала паузу, для пущего эффекта.

Как раз в это время официант принёс заказ, ловко расставил тарелки и чашки на столе, постоял пару секунд и, не получив больше никаких инструкций, снова убежал.

– Ну и как с такими работать прикажешь?! В кошельке ничего, а отдыхать хотят… – продолжала Люся. – Вон, кстати, на того за соседним столиком похож был. Свитерок ещё со школы, наверное, брюки короткие, голые ноги торчат, – резюмировала Бровкина, после беглого осмотра молодого человека.

Таня Ковалькова, оценивающе просканировала парочку за соседним столом, потом с удовлетворением оценила свой костюм нежно-салатного цвета и выдала:

– Да уж! Подружка у него тоже – что надо! Кофточка из бабушкиного сундука и ботинки – «прощай молодость». Ну мышка мышкой. Мороженое заказали, наверняка сейчас в кино пойдут, – губы Тани Ковальковой язвительно съехали набок.

– И не говори! Разве мы такими были? – спросила Люся, похрустывая листьями салата.

– Никогда! – железобетонно ответила Ковалькова, сделав серьёзное лицо для убедительности.

– Вот именно, никогда! – ещё более железобетонно подтвердила Бровкина, достала зеркальце и подкрасила свои пухлые губы. – Кстати, смотри! У меня новый мастер, – она выставила руку вперёд, демонстрируя свой маникюр.

– Вполне! – не очень уверенно одобрила подруга.

– Скажешь тоже, вполне! Люксово! – возразила Люся.

Лак цвета бордо с перламутром гармонировал с губной помадой Бровкиной. Она гордо растопырила пальцы перед собой, покрутила кистью, сама повосхищалась, а потом добавила:

– Мужчина! – она сделала паузу. – Ну как мужчина… – Люся выпучила глаза, намекая на неоднозначность вывода. – Такой прямо весь…

– Да ты что?! Никогда не встречала мужчину-мастера по маникюру, – Таня хитро прищурила глазки, жуя курицу из салата. – Дашь телефончик?

Бровкина была довольна произведённым на подругу эффектом. Она жеманно порылась в сумочке и передала Тане визитку мастера. Парочка за соседним столиком расплатилась и ушла, обсуждать стало некого. Был, правда, один перспективный мужчина в светло-сером костюме, красивом галстуке и дорогих часах, но он предательски быстро выпил чашку кофе и испарился, не оставив подругам никаких шансов. Люся с кислой улыбкой вздохнула, подцепила последний кусочек варёного яйца на вилку и показала подруге: