– Виктор Иванович! Ты не представляешь на что способны реконструкторы и компьютерная графика! Нарисуют – закачаешься!

– Ну вы ж хоть старику то покажите потом, что получилось.

– Обязательно дядь Вить, непременно! Только место скажи, где это?

Сердце колотилось безумно. Я открываю чат и пишу настолько подробно, насколько это вообще возможно, учитывая все возможные нюансы. Отправляю. Одна галочка – отправлено, но не доставлено. Б**ть! Проверяю связь – всё нормально. Но галочка одна. Пялюсь как умалишённый в экран. Галочка одна! Сообщение не доставлено.

Сзади клацает дверь.

– Мот, ну какого х*я? Мы тебя там ждём уже пол часа. Один пузырь остался. Девочки уже ссорятся, кто вдвоём с одним мальчиком пойдёт. Давай уже. Харэ.

Я молча поднимаюсь и иду в квартиру подталкиваемый Жориком. На кухне играет музыка, заливно смеются девочки, пьяно рыгочет Васёк. Опять смотрю на экран. Одна галочка! Что ещё я могу? Напиться! Либо я гашусь сейчас либо меня к утру гасят уже в психушке.

– Где тут обещанная пудра? И запить, что покрепче! – говорю я.

– Ооо! Добро пожаловать в реальный мир Матвей Дмитрич. – прорыготал жирный Вася и достал пакетик с дурью.

***

Самая лучшая стадия похмелья, это проснуться ещё пьяным до этого самого похмелья. И предвосхитив последнее, постепенно снижать опьянение контролируемым употреблением легкого алкоголя.

Проснувшись утром в субботу, я знал, что я молодец. Вчерашний я оставил в холодильнике холодненькую бутылочку Гролша. Откупорив сосуд с живительной влагой, проглотил одним спасительным глотком треть бутылки. Смачно и музыкально отрыгнув, слушать то некому, завалился в мягкий диван. Ткнул в пульт от телека. Взял в руки геймпад, потупил, отложил. Не хотелось играть. Поклацал по каналам, по одному из них шла какая-то военная хроника.

– … отмечается День воинской славы – День разгрома советскими войсками немецко-фашистских войск в Курской битве…

Бросил пульт на диван потянулся к вчерашним чипсам. Ящик продолжал вещать.

– … явилась решающей в обеспечении коренного перелома в ходе Великой Отечественной войны…

Отхлебнул ещё пивка. И сладко потянулся.

– … Гитлеровское командование планировало провести крупное наступление летом 1943 года, овладеть стратегической инициативой…

В таких попойках, как вчера, есть плюс, и он же минус – память. Наш организм удивительно заботливая вещь, он сам знает когда тебе нужно что-то помнить о вчерашнем, а что лучше бы забыть. Но, как и в любой амнезии есть определённые маркеры-раздражители, вынимающие из спящего сознания забытые моменты.

– … поддержанные с воздуха ударами воздушных армий, а также авиацией дальнего действия, к 23 августа 1943 года отбросили противника на запад на 140—150 километров, освободив…

Август… 1943… Сердце заколотилось, я схватил телефон и запустил ватсапп. Открыл чат с Лерой. Крайние сообщения в переписке датируются утром пятницы. Память вполне четко рисовала вчерашний вечер до первой «дорожки». И тут должно было быть много чего. Два варианта. Первый – я почистил чат. Второй – ничего не было. Сворачиваю мессенджер, открываю недавние вызовы. Какая-то Настёна в 03:52, ранее такси, Александровские бани, опять такси. Лерусик в 01:34. Ещё раньше незаписанный номер, мама, снова Лерусик. И это все после 22:00. Кошмар. Жму на Лерусика. Гудки.

– Живой?

– Да. – осторожно мычу я, готовясь выслушать о себе многое из заслуженного.

– Ты мне позвонил в половину второго ночи и размазывал сопли по трубке про то, как ты счастлив, что я наконец-то тебе ответила, и что ты скучал. И ещё малопонятное про какую-то голодную девочку. Я уяснила только одно, нажрался ты знатно. Ну раз с тобой всё хорошо, я могу приехать. Я тоже соскучилась.