Как-то поехали мы с благоверной в центр города, на улицу Свободы – оплатить заказ праздничного ужина по поводу моего шестидесятипятилетия. Для решения нашей задачки с парковкой продумали маршрут: едем через Долгий мост до улицы Горького, потом на Советскую, дальше на Карла Маркса, Красногеройскую и, наконец, на улицу Свободы. И если не найдем на последней места для парковки, то снова выезжаем на Советскую и сворачиваем влево, за девятиэтажку, что у кинотеатра «Дружба», в проезд между этой девятиэтажкой и двухэтажным зданием бывшего ресторана «Отдых». Там, во дворах, может быть, как мы думали, что-нибудь и отыщется приютиться.

Свободных мест для парковки на улице Свободы, как и ожидалось, не оказалось. Проехали во дворы, но и там нашему плану не суждено было сбыться. Забито машинами всё до упора. Оглядевшись, заметили полоску в полтора метра свободного пространства у больших раздвижных ворот во внутренний дворик. Припарковались.

Но тут мы попали в поле зрения бомжеватого вида охранника в мятой рубашке и затасканном пиджачке. Выйдя из ворот, он тихонько подошел, спокойно и вежливо сказал, что парковка здесь – дело рискованное, так как может приехать фура, что в этом закрытом дворике они разгружаются от товара в магазин, и поэтому могут зацепить нашу машину, если ее оставить так, как она сейчас поставлена.

Было решено, что мы с его разрешения заедем в этот закрытый для парковки двор в частном порядке, поскольку нам ненадолго. Так и сделали. Жена ушла оформлять заказ, а я заехал в ворота и остановился от них в двадцати метрах на территории дворика, вышел из машины и не спеша направился к воротам.

У ворот, с внутренней стороны двора, сидел еще один мужичок – то ли еще один охранник, то ли его дружок, но как близнец похожий на первого охранника, только не в затертой рубахе, а в засаленной тельняшке. Оба с коричневыми, загорелыми, выветренными и чуть помятыми лицами, оба небольшого роста, худые, с мутноватыми глазами и неуверенно двигающимися руками и ногами.

Спросили меня – курю ли я? Я ответил, что не курю. Вежливо поговорили, заметили, что курить вредно, что надо бросать, но как это сделать? По этому поводу даже наука, вроде, ничего путного сказать не может.

Потом поинтересовались, не найдется ли у меня пятнадцати рублей – у них не хватает немного. Я дал. Первый сказал, что на табак и долго откапывал монетки из карманов своих не видавших утюга штанов. Откопал бело-желтую мелочь, медленно и бережно, как золотую и серебряную, пересчитал. Второй сознался, что не на табак, а на спирт – в аптеке можно взять. Решили, что тот, который в тельняшке, быстренько сходит. Он пошел было, но вернулся – передумал идти один, потащил за собой дружка, сказав, что никто его из начальства не потеряет, они, дескать, скоро вернутся. А ко мне они тихо и вежливо обратились с просьбой: не мог бы я тут немного посмотреть за порядком, пока их не будет. Я согласился, хотя не очень понимал, что означает в данном случае смотреть за порядком. Они ушли.

Прошло минут двадцать. В ворота заезжали и выезжали небольшие грузовики, легковые автомобили с пассажирами в галстуках, разглядывали меня, косились на меня, как на очередного охранника, и мою машину, но никто ничего не сказал. И я им ни одного слова, видимо, это и был тот самый порядок. Мои охраннички не появлялись. Появилась супруга с оплаченным заказом. Так и не дождавшись друзей, мы вскоре покинули место моей неожиданной службы.

Вот так я и парковку оплатил, и охранником поработать пришлось. Вежливо, тихо и при полном согласии всех участников. Чуть позже, правда, у меня как-то сам собой всплывал вопрос: может они и не охранники вовсе? Ну да Бог с ними! Кем бы они ни были – тайная милостыня многолика.