На этот раз всё было немного проще. Я задумал написать небольшой рассказ о весенней тяге и моей первой охоте на вальдшнепа. Немного сдерживало меня только одно – то, сколько уже было написано на эту тему ранее, практически всеми авторами, пишущими об охоте. Как-то стыдно в который раз писать то, что описано сотни, а может быть и тысячи раз до тебя. Но, утешался я, во-первых, я не буду использовать штампы про пробуждающийся от зимней спячки лес, про стройный хор лесных пичужек и свадебную круговерть природы, про то, как весна входит в душу каждого человека и про романтичное таинство оживающего леса. Нет, этого писать я не буду. Во-вторых, в конце-то концов, мы все разные и вёсны у нас у всех разные, мы с годами меняемся и с этими же годами меняются наши охоты, ощущения и чувства. Так почему же не написать о своём? К тому же действительно моей первой добычей стал вальдшнеп, а первой самостоятельной охотой стала весенняя тяга в таком уже далёком 1993 году. Нет, мне не стыдно писать об этом, а наоборот, приятно вспомнить эти непростые и далёкие уже годы, начало моего увлечения охотой. Но не раз замечал, что как только начинаешь писать, рассказ начинает жить своей, не зависящей от тебя жизнью. Сами собой добавляются повороты сюжета, а задуманное ранее отходит на второй план или исчезает вовсе. В этот раз события недельной давности были настолько свежи в памяти, что изменили все намерения и скомкали хорошо вроде продуманный сюжет. Насколько читаемо всё это получилось судить только читателю. Тем более, что действительно воспоминания о первой моей самостоятельной охоте очень скрасили и сократили время ожидания на «Тайном озере», настолько скрасили, что пара часов пролетели как один миг.

Как приятно возвращаться домой, когда всё задуманное сбылось, а труды не пропали даром. Только позавчера я закончил возню с постройкой скрадка, а уже сегодня с утра небольшой рюкзачок приятно потягивает плечи двумя отменными крякашами.

Места наши напрочь лишены каких-либо водоёмов и возможность поохотиться на утку ограничена всего лишь одним лесным озерком. Впрочем, озером назвать этот водоём трудно. Мы с псом нашли его совершенно случайно, когда по заведённой традиции скитались по близлежащим лесам в поисках вальдшнепа. Лесной кулик одиноко лежал в ягдташе, а я примостился на поваленном стволе берёзы с удовольствием вытянув усталые ноги. Пёс тоже изрядно вымотался за три часа работы и теперь смирно лежал рядом, положив голову на передние лапы.

Всё-таки середина октября самое чудесное время для неспешных созерцательных скитаний по столь милым моему сердцу перелескам и опушкам. Ещё не до конца облетела листва и внезапно налетевший порыв ветра раскрашивает воздух золотистым снегопадом листьев, а выглянувший, по-осеннему робкий лучик солнечного света грустно отражается в мельчайших брызгах воды, бессильно повисших в сетях осенней паутины. Совсем тихо. Неугомонные и вездесущие грибники отложили объёмистые корзины до следующего сезона, и теперь только мы безраздельно владеем этой лесной тишиной, наслаждаемся долгожданным уединением и покоем. Внезапно пёс сторожко поднимает голову и поворачивает её в сторону недалёкой от нас опушки. Я тоже смотрю туда же и уже через несколько секунд слышу посвист крыльев. Кобель уже на ногах и, подняв голову вверх, внимательно следит за небом. Мгновение, и, чуть не задевая верхушки деревьев, над нами проносится стая кряковых. Миг и они исчезают, словно их и не было. Мы с псом смотрим друг на друга. Я улыбаюсь, а пёс опять прислушивается и смотрит уже в противоположную сторону. Ещё несколько секунд и чуть в стороне опять проносится стайка крякашей. Звуков полёта уже не слышно, но видно сквозь поредевший без листвы лес очень хорошо. Похоже, они делают облёт и готовятся к присаде, как раз в той стороне, где мы ещё ни разу не были.