Цапнул острыми, словно иглы, молочными клыками.

Да и резцами зацепил!

Руки только тут поняли, что зря не завязали мордашку щенку.

Они исправили свою ошибку и снова сделали пёсику больно.

Тот терпел. Скулил, но терпел.

Теперь он ни за что не пойдёт к этим злющим рукам!

***

Впрочем, через неделю появились опять новые руки.

Как только Мальчик почувствовал новых незнакомцев, он зарычал, грозно, как только мог, обнажил зубки и приготовился к обороне.

Но новые руки были мягкими и тёплыми и только гладили и не делали больно. Даже накормили вкусными кусочками из какого-то пакетика. А потом тоже посадили в сумку и куда-то повезли. Теперь уже без сестры и без матери.

Маленький пудель понял: больше он не увидит ни мамы, ни сестрички.

Никогда.

На новом месте было не хуже, чем дома.

Правда, скучновато: не с кем играть.

Разве что мягкие мячики и твёрдые шарики.

Но они быстро надоедали.

Зато новая хозяйка не жалела времени на пёсика.

Она садила щенка на колени, гладила и всё говорила: «Чарли, Чарли, Чарли…»

Так будущий «Малыш» понял: его новое имя «Чарли».

Ну, что ж… «Чарли» – так «Чарли». «Чарли» всё-таки лучше, чем просто «Мальчик».

Хозяйка и Чарли много гуляли во дворе дома. Пока Чарли бегал за голубями и пытался гонять кошек, хозяйка сидела на скамейке вместе с такими же тётками и говорила, говорила, говорила.

И то и дело кричала: «Чарли! Далеко не уходи!.. Чарли! Куда!.. Чарли! Нельзя!»

Последняя фраза кричалась особенно часто.

В конце концов, хозяйка стала выводить Чарли на поводке. Чарли это страшно не нравилось. Стоило хозяйке начать надевать на шею Чарли ошейник, как он яростно сопротивлялся, широко раскрывал пасть и ожесточённо грыз ошейник маленькими и острыми зубами.

Однажды во дворе появился другой щенок. И, хотя имя у него было похожее – «Чаппи», но он был совсем другой породы. И пострижен смешно: весь голый, только на мордочке, лапах и хвосте оставлена шерсть. И, главное, он всё время ходил с бантиком на голове. Странно: пёс и с бантиком. Как девчонка!

Так проходили дни за днями короткого российского лета: еда (нисколько не хуже, чем на первом месте, а, порою, и лучше: свежая рыбка, сырое мясо кусочками – объедение), прогулка, сон, снова еда, снова прогулка и снова сон.

Особенно Чарли нравилось ночью. Как только хозяйка ложилась в постель, он тут же запрыгивал на кровать (Чарли очень ловко прыгал), забирался под одеяло и вытягивался, прижимаясь голым животом, вдоль спины хозяйки.

Было очень тепло, уютно и безопасно.

Из еды больше всего Чарли любил кашу на косточках. «На косточках» – это только так называлось. На самом деле там было много мяса. Хозяйка прятала косточки на самом дне миски, под кашей, но Чарли был не глупым псом: он, перво-наперво, доставал косточки со дна, клал их рядом с миской, съедал кашу и только потом приступал к самым лакомым кусочкам.

Как-то хозяйка попыталась положить косточку снова в миску, но тут же пожалела.

Зубки у Чарли были, конечно, уже не молочные, не такие острые, но он так укусил хозяйку за палец, что та закричала.

Будешь знать!

Подумаешь – линолеум испачкал!

Эка важность!

Положила косточку псу – забудь про неё. Это теперь косточка Чарли и только Чарли.

***

Однажды, из-за этой самой каши, хозяйка и Чарли чуть ни погибли.

Дело было так.

Чарли только-только исполнилось полгода.

Хозяйка поставила отваривать косточки для Чарли, а сама прилегла отдохнуть. Она и раньше много раз делала так, а тут – заснула.

Чарли лежал тут же на диване, в ногах хозяйки. Чарли не спал – он знал, что сон хозяйки надо охранять. Чарли с наслаждением слушал запахи, которые доносились из кухни. Вдруг на кухне что-то сильно зашипело.