– В одном мешке капитал, который вы мне дали, а в другом – полученная мною чистая прибыль, равная первоначальному капиталу.

– Это большая прибыль. Ну-ка расскажи, как вам удалось получить столько?

– Дело обстояло так. Подходя к границам Египта, мы узнали, что наш товар стал там редким, и поклялись друг другу, что не будем продавать его с наценкой меньше его изначальной стоимости. Так мы и сделали.

– Пречист Аллах! И вы так поступили? Поклялись, что устроите мусульманам черный рынок! Поклялись, что не станете продавать товар с наценкой меньше, чем его изначальная стоимость! Нет, такая торговля и прибыль мне вовсе не нужны!

Затем Имам поднял один из мешков с деньгами и сказал: «Это мой капитал».

К другому мешку он даже не притронулся, молвив: «Я не имею к нему никакого отношения».

Потом он сказал:

«Эй, Мусадиф! Махать мечом легче, чем получить дозволенную прибыль»[74].

Во тьме ночи издалека доносился голос юноши, звавшего на помощь и кричавшего: «Мамочка! Мамочка!». Его тощий и ослабший верблюд отстал от каравана, а в конце концов совсем изнемог и лег на землю. Что только ни делал юноша, чтобы заставить измученное животное идти дальше, но у него ничего не получалось. От безысходности он стоял над верблюдом и рыдал. В это самое время Пророк, который обычно шел позади всех в самом хвосте каравана, чтобы слабые и бессильные люди, иногда отстававшие от своих спутников, не остались одни без помощи, услышал издалека голос рыдавшего юноши, подошел к нему и спросил:

– Кто ты?

– Я Джабир.

– Почему ты задержался и бродишь один?

– О Посланник Аллаха, я задержался лишь из-за того, что мой верблюд больше не может идти.

– У тебя есть с собой палка?

– Да.

– Дай ее мне.

Посланник Аллаха взял палку и стал с ее помощью приводить верблюда в чувство, затем уложил его и сказал Джабиру[75]:

– Садись.

Джабир залез на верблюда, и они поехали вместе. Верблюд Джабира шел уже быстрее. Всю дорогу Пророк (С) обходился с юношей очень ласково. Джабир подсчитал, что в общей сложности Посланник Аллаха (С) попросил для него прощения двадцать пять раз.

В какой-то момент он спросил у Джабира:

– Сколько детей осталось у твоего отца Абдалл аха?

– Семь дочерей и один сын, то есть я.

– Остались ли у твоего отца долги?

– Да.

– Когда прибудешь в Медину, договорись с его заимодавцами, а когда придет время сбора фиников, сообщи мне.

– Хорошо.

– Ты женат?

– Да.

– На ком?

– На одной женщине, дочери такого-то, бывшей вдове из Медины.

– Почему ты не женился на девственнице, которая была бы тебе ровней?

– О Посланник Аллаха! У меня было несколько совсем юных, не знающих жизни сестер. Я не хотел брать в жены молодую и неопытную девушку, а потому посчитал, что лучше жениться на умной женщине.

– Ты поступил разумно. За сколько ты купил этого верблюда?

– За пять вакей[76] золотом.

– Я беру у тебя его за эту же цену. Как только прибудешь в Медину, приди за деньгами.

Когда их путешествие закончилось и они вернулись в Медину, Джабир привел к Посланнику Аллаха своего верблюда. Пророк сказал Билалу: «Дай Джабиру за этого верблюда пять вакей золота и еще три вакеи вдобавок, чтобы он вернул долги своего отца Абдаллаха, а верблюд пусть останется у него самого».

Потом он спросил Джабира:

– Покрывает ли имущество, оставшееся тебе от отца, его долги?

– Нет, о Посланник Аллаха.

– Тогда дай нам знать, когда придет время сбора урожая фиников.

Пришла пора собирать финики, и Джабир напомнил Пророку о себе. Пророк пошел и расплатился со всеми его кредиторами, оставив достаточное количество фиников и семье самого Джабира[77].