– Ну вот, теперь нам с Лерой можно расслабиться, – заканчивает Тимофей. – С чистой совестью.

– Это точно. – говорит Лера. – Хотя я определенно буду скучать по вашему деду. Он нам стал родным.

– Зачем скучать? Приходите когда угодно. Вы даже представить не можете, как я вам благодарен, – Петька смотрит на парочку. – Тебе, Тим. И тебе, Лера. Если бы не вы, дед бы меня не дождался.

– Есть логика в твоих словах. – сказал Тим и улыбнулся. – Так, мы, наверное, пойдем. Ты устал с дороги. Продукты я купил, мелкий ремонт произвел. А дальше ты уж сам.

Петька мямлит про то, что ему в жизни не расплатиться перед другом. Но друг встает. Берет Леру за руку, и они идут в коридор. Уходят.

Лера идет молча. Тимофей что-то рассказывает, улыбается. А она кивает. В такт или нет – не думает об этом. Думает о том, что маленькая эпоха с дедом подошла к концу. А еще о Петьке думает. Он ей понравился. Что-то такое зацепило ее, как только он вошел в квартиру. Что-не необъяснимое. Химия?

Петр был красивым мужчиной. Подтянутый, спортивны, высокий. Даже небритый и в помятой одежде он выглядел безупречно. Притягательно.

Лера никогда не любила красивых мужчин. Потому что это опасно. Кому нужны драки по утрам перед зеркалом? И нервы, вечные нервы. Ревность. Лера боялась красивых мужчин. Она была убеждена, что мужчина должен быть двоюродным братом обезьяны, и с него хватит и этой красоты. Лера не любила красивых мужчин. Но в красивого Петьку она, кажется, влюбилась.

Тимофей что-то увлеченно ей рассказывал:

– Ну что, ты согласна?

– С чем?

– Ну как с чем. Я минут тридцать тебе рассказываю о том, что мы от работы едем на шашлыки, на турбазу. Ты согласна поехать с нами? Будет весело. Речка, чистый воздух, солнце. Нам нужен расслабон после такого напряженного месяца с дедом. Ты как?

– Я? Можно, я подумаю?

– Хорошо. Только не очень долго. Ехать уже на этих выходных. Что-то ты грустная такая. Улыбнись!

– Просто устала. И все равно переживаю за деда.

– Не переживай. Петька его вытянет из тоски-печали. И заживут мужики, как и прежде.

– Слушай, но вот он так живет с дедом. Он же молодой мужик? Ему самому семью надо создавать.

– О, ты за него не переживай. Он свое не упустит.

Тимофей хохотнул, а Лера погрузилась в печальные мысли.

Это все было не вовремя для нее. Совсем не к месту. Тимофей, дед, Петя. И какая-то кутерьма в сердце. Напряжение. Она шла и думала о Петре. Тимофей что-то увлеченно говорил, стараясь овладеть ее вниманием.

А Петя в это время сидел рядом со своим дедом. И ему было страшно. В первый раз после потери бабули он чувствовал, что скоро он останется совсем один. Тоска тисками сжимала его сердце.

Лера лежала на диване и смотрела в потолок. За последний месяц жизнь настолько перевернула все ее мысли, что требовался покой. Тишина.

Ее нельзя было назвать чуткой или ранимой. Жизнь научила отстраняться, не лезть куда не просят и думать о том, что важно для нее самой. Она была из тех, кто здорово разочаровался в любви и принял решение жить для себя. И у нее прекрасно получалось. Пока не позвонила мама. Пока не появился дед, Тимофей и Петя. Вся ее выстроенная удобная жизнь оказалась не по размеру для ее сердца. И сейчас грудная клетка трещала от переполняющих чувств, эмоций и сомнений. Страхов.

Однажды Лера влюбилась. Сильно. До самого костного мозга. Той самой любовью, когда отдаешь все. Открываешь все мыслимые и немыслимые засовы, двери и пускаешь человека, которого считаешь своим. Сдаешь ему все явки и пароли с уверенностью, что это самое ценное, самое важное. В надежде, что он возьмет и будет хранить. Бережно. Твой внутренний мир, чувства, – все отдаешь в такие любимые руки. А потом с ужасом смотришь, как эти самые руки ломают, крушат, смеются. И выбрасывают на помойку. Все, что казалось таким важным. Казалось.