– Наверное, Бурав прав, лучше Вере вернуться.

– Костя? – Бурав после поддержки Антона, на которую не очень рассчитывал, стал решительней.

– Я думаю, что пусть Вера сама решит, сможет ли она идти.

– Это не ответ. Ты «за» или «против»?

– Воздержусь. Чего ты наезжаешь, Бурав? Не обязан я такое решение принимать. Ты начальник, ты и решай, а лучше пусть Вера сама…

– Я решение приму, когда всех выслушаю, – Бурав немного унял начальственный пыл. – Ну что ты сама скажешь, девица наша?

– Ребята, дойду я, справлюсь. Конечно, вас мне подводить не хочется, поэтому, если считаете, что буду мешать, то… Как скажете, – похоже было, что только теперь до нее дошло, что случилось серьезное, и ей, возможно, придется вернуться домой, а группа пойдет дальше без нее.

– Альфия?

– Я за то, чтобы Вера шла с нами дальше. Она сможет, и мы будем помогать.

– Ну теперь тогда Машка, чтобы уж сразу всех женщин выслушать.

– А ты женоненавистник, Бурав? Чего это ты нас так обособил? Я тоже считаю, что Вера сможет идти. Она еще фору кое-кому тут даст. Она, между прочим, больше всех тренировалась, да и поход у нее не первый.

– Понятно с вами. Ну давай теперь ты, Макар, скажи, – именно решение Макара для Бурава было важным.

– Снимать Веру надо. Не дело это, в самом начале похода так попасть. Мы ж не знаем, что нас еще дальше ждет. Не думайте, что легче будет.

Трое парней было за то, чтобы вернуть Веру домой, три девушки были против, один воздержался – нейтральный. Но у них был еще восьмой член команды.

Юрка был первокурсником, застенчивым пареньком, которого часто не замечали или забывали про него. В этот поход – серьезную лыжную «двойку» по Южному Уралу с подъемом на вершину Ямантау, его взяли почти случайно. Он попросился к ним после своего первого похода в «единичку» в Бузулукском Бору, и его руководитель Бочкин (Витя Бочкарев) – непререкаемый авторитет в их студенческом клубе, дал хорошую рекомендацию Бураву на него. Юрка сидел в глубине палатки, еще не совсем отойдя ото сна, смотрел на всех со стороны, словно его это не касалось. Он не мог долго заснуть в эту первую ночь их похода из-за того, что рядом с ним в палатке оказалась красавица Альфия, и несмотря на то что на него она, естественно, никак вообще не реагировала, его это волновало. Заснул он уже под утро, после того, как отдежурил свой час у печки и лег на новое место с краю. Юрка не ожидал, что спросят его мнение. Оказалось, что теперь именно от него и зависело, пойдет ли с ними дальше Вера.

– Я не знаю, вообще-то.

– Ну вот еще один уклонист. Давай, парень, определяйся. В походах приходится решения принимать, иначе из тебя ничего путного не выйдет.

– Наверное, тогда все-таки лучше ее вернуть. Тяжело будет еще восемь дней с таким ботинком…

– Ну что ж? Тогда будем считать, что большинством решение принято. Снимаем. Антон, возьмешь Верин рюкзак, она – твой с самым необходимым. Проводишь ее на вокзал в Миас, дальше она сама, а ты к концу дня налегке по лыжне нас нагонишь. Сегодня далеко не уйдем.

Когда Юрка выбрался последним из палатки, он увидел, как все три девушки стояли в стороне от костра. Вера и Альфия, обнявшись, плакали, а Машка стояла с ними рядом и сердито посмотрела на него, Юрку. Бурав с Антоном что-то обсуждали у костра, остальные были заняты сборами. Из котла для чая уже вовсю валил пар, а каша была накрыта крышкой. Хотелось есть. Мороз за ночь усилился и быстро вытянул все тепло из-под сразу вставшей колом анораки. Юрка чувствовал себя виноватым. Теперь он жалел, что высказался за уход Веры, но было поздно что-то менять. После завтрака стали укладывать рюкзаки. Все происходило молча. Костя с Макаром складывали палатку. Дело это было непростое: палатка за ночь покрылась ледяной коркой, и теперь ее приходилось долбить, чтобы сложить в несколько раз и стянуть чехлом с ремнями, как у рюкзака. Палатку нес самый крепкий из них – Макар. Как только палатка была упакована, Антон с Костей повесили ее ему на плечи. Макар слегка пошатнулся на лыжах, но устоял и скоро, не дожидаясь других, пошел в глубь леса. Остальные еще с полчаса собирали свои рюкзаки и потом догоняли медленно идущего Макара. Антон с Верой проводили всех и тогда сами встали на лыжи.