К сожалению, Джин не только не читала Булгакова, но обошла стороной и «Преступление и нанаказание» Достоевского, поэтому не знала, что после каждого преступления следует наказание. Последствия были чудовищными. В прессе появились статьи, утверждающие, что отцом ребёнка является чёрный лидер «Чёрных пантер». Сиберг была в шоке, у неё начались преждевременные роды. Как ни вспомнить Грибоедова, сказавшего, что «злые языки страшнее пистолета». 23 августа 1970 года преждевременно появилась на свет Нина Гари, но через два дня девочка умерла. Чтобы доказать, что отец ребёнка не чернокожий (какая разница, если это не ребёнок Гари?), тело Ниночки забальзамировали и положили в гробик с прозрачной крышкой. Роман Гари на похоронах не присутствовал. Все поняли, что отец ребенка не он.

Каждый год в день рождения дочери Сиберг была в глубокой депрессии и несколько раз пыталась покончить жизнь самоубийством. В конце концов её бездыханное тело нашли в субботу 8 сентября 1979 года в собственной машине «Renault»…

Конечно же, никто не догадался об этих глупых и детских рассуждениях Катеньки, ибо она была достаточно умна, чтобы не произнести их вслух. Но ей так хотелось иметь такого друга – собеседника, которому могла бы довериться полностью, ведь слова, которые она не сказала, так грустили в её душе.

Она взгрустнула и прочитала публике трогательную записку Джин, написанную перед смертью сыну:

«Диего, милый, прости меня. Я больше не могу жить с такими нервами. Это повторяется снова и снова. Крепись. Ты знаешь, как я люблю тебя. Мама».

Строгие нотки в Катином голосе куда-то пропали, и она почувствовала новое незнакомое волнение, смутное, но настойчивое ощущение сострадания и жалости. Как страшно представить Джин Сиберг мёртвой, лежащей на полу своего автомобиля в летнем синем платье в белую полоску. Ей только 41 год… Бедная… Без вины виноватая…

И вдруг все Катины осуждения и претензии отступили. Милосердие победило диктатуру разума.

Как хорошо, что слезы не кричат, что они безмолвны, подумала Катя, вытирая мокрое лицо руками…

В зале висела тишина. Катя слышала тиканье своих часов. Безжалостный циферблат жизни. Часы бьют. Всех. Но сегодня Катя укротила время, и оно будет ждать, пока она не выполнит до конца свою миссию…

Говорить только о литературе, никакой личной жизни, приказала себе Катя. Сложность была в том, что литература и жизнь Гари – единое целое. Писание в его жизни была сама жизнь. Его романы, как и жизнь, были постоянным восхождением. Писатель отвергал эгоистическое самодовольство, его беспокоило мучительное одиночество современного человека, живущего в многомиллионном городе, внутренняя опустошенность, фальшивая мораль. Все свои надежды он возложил на нас, на наше нравственное Возрождение.

Катино лицо пылало, она уже не могла стоять на месте и ходила по залу, всматриваясь в незнакомые лица, ища в глазах искры взаимопонимания и поддержки. В данный момент ей было абсолютно всё равно, как она выглядит, в порядке ли её непослушные пышные волосы цвета венецианского золота, главное сейчас установить сердечное доверие, зажечь в их душе вечный огонь человечности. Искренне волнение Кати передалось слушателям.

– От недостатка ума и сердца многие думали, что Гари автор на последнем дыхании, что ничего нового он сказать уже не может, приклеив ему этикетку голлиста и старорежимного человека, подтолкнув его этим к мистификации и смерти. Создание Роменом Гари в 1974 году писателя Эмиля Ажара не имеет эквивалентов в истории литературы! Ажар – это апофеоз гениального выдумщика Гари, сила и богатство его творческого воображения. Как печально, что в Эмиле Ажаре (ведь даже псевдоним был выбран не случайно) современники не узнали Ромена Гари с его чувствительностью, своеобразием, единственностью.