Лет пять назад, когда они познакомились, Иринка была еще подростком, а Ритка, которая была на пару лет старше, выглядела уже барышней.

Сейчас Иринка чувствует себя уже взрослой, а Ритке никто больше 15 лет не дает. Все дело в маленьком ее росте и счастливом характере.

Рита, что называется – художественная натура – добрая, отзывчивая, ужасно беспокойная – ни минутки на месте не усидит, – словом, полная противоположность рассудительной Иринке.

И прекрасное ей дополнение.

– Ой, как я тебя люблю!

Снова обхватывает Рита подружку своими крепкими ручками.

– Пусти, пусти, раздавишь!

– Ага! Я разбойник, ты – моя добыча! – вскарабкивается на лежащую Иринку верхом.

А через мгновение, сделавшись серьезной, смирно сидит на диванчике и болтает загорелыми ножками.

– Ой, что делается у нас в компании! Все прошлогодние парочки перемешались. У Эллы с Колей с начала лета такая любовь, что я просто и не знаю…

– А как у тебя дела сердечные? – спрашивает Иринка.

– За мной Саша ухаживает.

– Это тот, что у клуба живет? – прыскает Иринка, представив этого верзилу рядом с миниатюрной подружкой.

– А Вовка твой не выдержал. Сначала все ждал тебя, ходил к твоему папе, выспрашивал, а теперь провожает по вечерам Ольгу из Ленинграда.

– Ну, это ерунда. Он мне в последнее время совсем разонравился. Я с ним даже переписываться перестала.

– Конечно, Бельчонок, но у нас ведь все уже по двое, как же ты одна будешь? – вздыхает участливо Рита.

И впервые за все время Иринке становится неприятно на душе.

Да, ведь она и не подумала об этом. Раньше у нее никогда не было недостатка в поклонниках. Но теперь, ближе к концу лета, все ребята, как говорится, были заняты. А одной, ох как не сладко возвращаться одной после танцев или из кинотеатра. Даже если проводят тебя все вместе до калитки, а дальше? Сиди и вздыхай, завидуй тем, кому хорошо вдвоем звездной этой ночью.

Значит не так уж хорошо и свободно здесь, если все зависит от какого-то выбора. Ведь может же так случиться, что мне вообще никто не понравится.

И вздохнула нарочито печально:

– Вот и последний уголок детства рассыпается…

И добавила:

– А вдруг я так и останусь здесь одна?

– Пусть только попробуют! – воскликнула Рита с неподдельным возмущением, – Да будь я парнем, тут же бы влюбилась в тебя смертельно.

И она, вскочив, опустилась на одно колено перед Иринкой и уморительно схватилась, сложив ладони, за то место, где должно было находиться сердце, но только справа, а потом, будто спохватившись, исправилась.

– Да ну тебя совсем! – весело рассмеялась Иринка.

– Так бы и давно. А теперь собираемся на пляж!

– Как, а завтрак? И потом, я совсем не загорелая. Неудобно так появляться.

Иринка с сомнением оглядела себя в зеркальце шкафа.

– Ничего, – развеяла ее опасения Рита, – мы с тобой такое местечко найдем, где нас никто не увидит.

– А где сейчас все купаются? На городском пляже?

– Нет, в этом году там совсем мелко. Сейчас ходят к нам на островок к лодочной станции.

– Ну, что, нашла свою подружку? – слышат они в прихожей голос отца.

– Одевайся скорей, завтрак уже на столе. И марш на речку.

– Когда же вы успели встать? Я и не заметила.

– Меньше спать надо,– смеется отец.

– Ну, вот, – говорит Иринка, делая вид, что сердится, – то укладывает насильно, то – меньше спать.

Иринкины опасения остаться одной очень быстро развеялись.

Стоило ей появиться в обществе – на пляже, как тут же «положил не нее глаз» местный фотограф Андрей.

Было ему уже лет двадцать, и в прошлом году он презрительно, как ей казалось, на них поглядывал, детвора, мол, и к «компании» не принадлежал.

Иринка же еще раньше обратила на него внимание, и в тайне посмеивалась над Вовкой, своим прошлогодним кавалером: вот Андрей – красивый молодой человек, в такого и влюбиться можно.