На Большой Морской в кафе съел замечательные домашние пельмени, выпил пива и на Невский вышел бодрый, с желанием прожить еще сто лет. «Иногда все-таки приятно ходить вот так без всякого дела, крутить головой по сторонам», – подумал он про себя. На фасаде Строгановского дворца баннер зазывал посетить выставку старинных духовых инструментов. «Любопытно», – решил зайти. В первом зале он прочитал, что экспонаты были привезены из московского музея музыкальных инструментов, из Нижнего Новгорода, Дрездена, Севильи, Милана и еще какого-то итальянского городка, название которого он тут же забыл. Посетителей было немного, но и пустыми залы не назовешь. Везде ходили люди.

Посмотрев выставку, хотел уходить, но вернулся еще раз взглянуть на экспонат, особенно заинтересовавший его. Фагот конца XVII века. Трудно было сразу понять, чем он так интересен; но вот цвет дерева необычен; тусклые металлические части вроде как светятся изнутри… И у Сергея вырвалось вслух:

– Какая восхитительная вещь!

Он не обращался ни к кому конкретно. Кто-то стоял рядом, но он не обращал внимания.

– Да, такие были мастера, – ответ сбоку.

Сергей повернулся – рядом стояла девчонка (показалось именно девчонка) – тонкая, стройная, прозрачно-бледнолицая, несмотря на стоявшую жару. На ней была тонкая рубашечка, просто перехваченная узлом чуть выше пупка, и суперкоротенькие шорты (кажется, появилась такая мода у девчонок), ну чуть подлиннее трусов. Она сказала что-то еще, но Сергей уже не слышал.

Тут надо отметить свойство характера его. Хоть он и с молодости публичный человек: всю жизнь на эстраде, в толпе, – вне сцены был крайне застенчив; в себе неуверенный, всегда предпочитал стоять в сторонке. С женщинами совсем плохо: не знал и руки куда деть и говорил всегда невпопад. Но случалось, когда выпьет, вдруг просыпалось неведомое… Несмотря на приличный уже возраст, вселялся в него пацан и хотелось прыгать молодым козлом; становился болтлив не в меру и даже какой-нибудь великосветской львице мог влепить такой «комплимент», что у той от восхищения вспыхивали глаза и падала надменная маска.

К нему вернулась та легкость, которую он ощутил на улице, и прямо какой-то чертик всадил ядовитую иголку в зад. Позднее, много раз вспоминая, не мог понять, как вообще могло это произойти, как он мог выкинуть такое колено, вовсе не свойственное его природе.

Он неожиданно сунул руку ей между ног там, где кончались ее шортики, и ущипнул за нежное тело.

– Ой! – вскрикнула она. Но не от страха и неожиданности, а… – Больно же!

– Извините, больно я не хотел, но у вас такие смешные штанишки, что невозможно не поозорничать.

«По идее она должна была бы, как минимум, влепить мне оплеуху, – думал Сергей. – В музее, на виду у всех… Конечно, скорее всего никто ничего не заметил, но все же не в лесу. Старый потрепанный тип, от которого к тому же за версту разит перегаром… запускает руку… кошмар!» Но все это он думал потом, а тогда чувствовал лишь, что жизнь все-таки веселая штука.

– Пойдем-ка пиво пить, холодное, душно тут, – предложил он.

– Пойдем, – ответила она просто и спокойно.

«Девчонка-то смешная и, возможно, даже чуть-чуть вульгарная, но для прогулки по городу в самый раз», – мелькнуло у него.

В кафе оказалось, что ничего спиртного она не употребляет, даже пиво, и не курит. Неожиданно… Она взяла сок, а он пиво. Оказалось, на выставку она зашла по пути с работы. Приглядевшись поближе, он решил, что вообще-то она не такая уж девчонка, но все же достаточно молодая. Женщина в серьезном возрасте не станет ходить на работу (работала в институте археологии) в таком наряде даже в жару.