Спаниелька Альма

А как-то завалили ребята сохатого, мы пошли мясо вынести. Я ее взял и прямо на тушу бросил – как она к звериному духу отнесется? А она приземлилась на нее, уселась и спокойно посмотрела на нас своими большими карими удивленными глазами.

Когда по ровной местности шел, она впереди бежала и всю живность распугивала. Но скоро я заметил, что по ее поведению, по ее повадкам, можно определить, когда она почуяла куропатку. Она начинала принюхиваться и шустро бегать влево – вправо между кустами карликовой березки.. Я готовился к выстрелу, вспугнутая куропатка взлетала и я бил влет. Если она вспугивала пару куропаток, или подросший к осени выводок, то я бил из горизонталки дуплетом.

Необычным сюрпризом оказалось то, что меня-то она слушалась беспрекословно, а вот от моей второй половины, поехавшей со мной в этот сезон, она могла и убежать. Так и случилось, когда я куда-то отошел, а Альма вырвалась из палатки и убежала к своему Мухтару. Я не помню, сколько у собаки длится срок, но осенью почувствовал, что ей пришел срок щениться.

Поставил ей палатку двухместную на отшибе среди кустов, положил в нее в передний левый угол ящик от продуктов, застелил мешковиной и оставил в покое. Альма меня поняла, залезла в ящик и свернулась в клубочек. Я ходил ее наведывать, кормил и на второй день она ощенилась шестью щенками – три совершенно черных и три совершенно светлых. Она сама ощенилась и выхаживала щенят, вылизывая их с материнской любовью.

Но с щенками нужно было что-то делать, а куда их девать, когда подрастут, я не представлял и пришлось мне эту проблему решать как решают ее с новорожденными котятами. Оставил только двух черных. До сих пор это действо тяжелым камнем лежит на душе, больно вспоминать. Когда кто-то проходил возле палатки, Альма злобно рычала и, даже когда я просовывал ей миску с едой, она также рычала и скалила зубы.

Прошло две недели. Щенки заметно подросли и видно было, какие они разные. Один – шустрый подвижный с короткой шерстью, другой – увалень, чуть по круглее первого, медлительный и более курчавый. По какой-то причине нам сказали выходить со стоянки и идти в лагерь самостоятельно, вездеход почему-то прислать не могли. Выйти-то не проблема, но как перенести щенков, они же бегать еще не могли. Взял я большой трех карманный рюкзак, сложил в него свои вещи, сверху устроил углубление в виде гнезда и, под злобное рычание Альмы, забрал у нее щенков и уложил в это «гнездо». Шнурок рюкзака чуть стянул, чтобы его заузить и щенки не выпали. И пошли все на лагерь. Альма бежала рядом, с беспокойством поглядывая на меня.

Пишу и думаю, а куда мы все снаряжение дели? Палатки, брезенты, посуду, продукты… неужели с собой вынесли? Вроде нереально. Может залабазили до прихода вездехода, собрав все в кучу и накрыв брезентом. Не помню! А на лагере, когда залетел вертолет со знакомыми пилотами, я спросил механика Юру, щенки спаниеля, мол, не нужны? И предупредил, что это помесь. И Юра с готовностью забрал щенков, я даже пожалел, что не оставил третьего черного. Не ожидал, что с такой готовностью щенков заберут.

Альма продолжала любезничать с Мухтаром, и, чтобы никто не мешал им встречаться, переплывали Березовку и гуляли на другом берегу на острове. А когда нас по окончании работ вывозили в поселок, Мухтар бежал следом за взлетающим вертолетом, словно прощаясь со своей подругой.

Я хотел посмотреть, как подросли щенки, ведь возрастом в месяц они должны были уже напоминать взрослых собак. Механик Юра еще раньше сказал, что одного щенка сразу забрал себе начальник эскадрильи, второго тут же приголубил кто-то из пилотов. Но, по какой-то, причине сделать это мне не не удалось.