Я не трогаю тему алкоголизма родителей вообще, просто люблю и сострадаю, – поэтому Сережа с Антохой на доверии иногда сами смущенно шепчут мне правду. И с облегчением вздыхают, когда за праздничным столом я наливаю себе в бокал фруктовый сок.

Так вот, семь лет назад Сережу с Тохой изъяли из семьи. Поместили в приют – это обязательный этап: полгода пребывания ребенка в приюте дается родителям на то, чтобы одуматься и избежать лишения прав. Одновременно туда же попала моя Ксюша. Сереге было 7, Ксюше – 8 лет. Одинокие и несчастные, никому не нужные, они подружились, и это скрашивало их одиночество. Вместе попали в детдом. В отличие от многих других обездоленных сирот, они решили не опуститься, не махнуть рукой на судьбу, а стать лучшими. Вы понимаете, ЛУЧШИМИ! Вопреки всему, всем чертям назло!

Антоха – тот был иным. Он не стремился стать лучшим. Напротив, озлобился, стал воровать и хулиганить. В общем, был одним из худших в младшей группе, «головной болью» всех воспитателей. Получилась такая пара: один брат кругом хороший, другой – кругом плохой. Никто не догадывался, что у Антохи золотое сердце и волшебный дар «эмпатии» и «синтонности» – способности тонко воспринимать душой чувства других людей, читать их души, как открытую книгу. Вот таким был в глубине души этот «очень плохой мальчик».

Итак, Сережа отличался от всех других мальчишек своим стремлением ко всему хорошему и «правильному» (честно говоря, зануда он слегка, но всем мы чем-то не идеальны))) Учился прекрасно, каждый день (!) сам (!) ходил в музыкальную школу. Дорогие читатели, кого родители через силу заставляли учиться музыке! И те, кто сейчас через силу пытается научить музыке своих детей! Вообразите себе эту картину: в детдоме нет аккордеона, поэтому ребенок ежедневно (по морозу!) сам ходит в «музыкалку» выполнять домашнее задание. И мечтает однажды попасть в настоящий театр на оперу или балет. А в глубине души знает – это невозможно.

Итак, он стал лучшим. Но от этого не менее одиноким. Утешением у него была музыка и… Ксюша. Однажды в летнем лагере под Красноярском (куда ежегодно привозят на отдых детей из Таймырских детских домов) кто-то из взрослых наловил улиток и раздал детям. Так вот, Ксюша и Сережа, смущаясь, договорились, что их улитки будут «пара». На следующий день кто-то нечаянно раздавил Ксюшину улитку – и Сережина тоже умерла. Улиток было очень жалко, но при этом дети увидели в этом «знак» неразрывности своей дружбы. На дискотеке Сережа, смущаясь еще больше, пригласил Ксюшу на медленный танец. Девочка застеснялась – и убежала. Но оба запомнили этот момент надолго.

Ну, а потом – прилетела я. На самолете. И забрала Ксюшу в Москву, за 6 тысяч километров от родного Таймыра. Девочка была в счастливой эйфории, лишь в день отлета, ранним утром (выезжали мы с ней в 4 утра, чтобы успеть на самолет в 6 часов) она подошла к спальне мальчиков в надежде, что Сережу разбудят и они смогут проститься. Зная, что Ксюшу НАШЛА МАМА (так это называется в детском доме, и это – запредельная мечта каждого сироты), он еще до моего приезда подарил ей свое фото с надписью. И вот она стоит под дверью мальчишечьей спальни. А я, старая училка: мол, да нельзя, да 4 утра, да всех перебудим! (Правда, его бы все равно никто не разбудил в такую рань). Так и улетели, не простившись.

А потом я и думаю: что же я натворила?! А детская первая любовь? А улитки? Мы с моей первой любовью шли друг к другу 30 с лишним лет, зачем же Ксюше идти так долго и так далеко (те самые 6 тысяч километров)?!

Но это было потом. Совсем не сразу. Вначале нужно было разыскать Ксюшиного братика Дениса. Через полтора года он попал в тот же детский дом, и вскоре я прилетела за ним. Оказалось, он успел подружиться с Серегой. Тот стал ему старшим другом (Денис – ровесник Антона, но выглядит совсем маленьким и хрупким, лет на 7-8). Собирая вещи Дениса и отвечая на бесконечные вопросы других мальчишек на тему: «А когда же МЕНЯ ТОЖЕ НАЙДЕТ МАМА?», я увидела Сережу – он пришел на прощанье покататься с Денисом на санках. Я решила показать ему фото повзрослевшей Ксюши. И тут увидела в его глазах горькое отчаяние: «Ксюша – теперь домашний ребенок. Куда мне до нее, детдомовскому сироте?!» Ну, неправильно все это было!!! Несправедливо!!! Так же, как несправедлива жизнь по отношению ко всем остававшемся в детдоме маленьким человекам (да простят меня за это слово языковеды).