– И чем мы тогда будем отличаться от наших врагов, как мы будем молиться Аллаху, после того, как умертвите безоружных и невинных людей. Ведь даже барана нам нельзя резать без жертвенной молитвы, но в ней мы просим прощения у животного, за то, что нам надо кушать и это необходимость, а какое прощение нам даст всевышний за невинных людей и невинные души. Разве они виноваты в зверстве шайтанов, прикрывающихся христианством?

– Нет, мы все сейчас пройдем и посмотрим на тела невинно убиенных наших братьев и сестер, пусть каждый из вас, помолится за их души, пусть укрепятся ваши души, ваши тела и сердца, для торжества справедливости.

Воины слезли с коней, и это была величественная и жуткая картина, когда сто пятьдесят тысяч воинов, слезли с коней и медленной вереницей пошли, за Салах Ад-дином. Кровавое солнце медленно уходило за горизонт, тысячи бездыханных человеческих тел лежали друг на друге высокими горами, кругом растекалась кровь. Многочисленные стаи гиен, шакалов и птиц падальщиков, собрались чуть поодаль, не думая начинать пир.

Ужас и непонимание читались на их звериных мордах. Что за инстинкты у этих кровожадных двуногих? Через некоторое время, гиены, шакалы и птицы, не желая быть свидетелями кровавой несправедливости, как по команде, развернулись и покинули зловещее место, не мешая хоронить живым умерших.

Лагерь воинов Салах Ад-дина и лагерь тамплиеров и иоаннитов, разделяло чуть более двух километров. В темноте было хорошо видно костры друг друга, на которых варилась еда. Люди должны были выспаться и хорошо поесть, чтобы сохранить больше силы и свежести, для предстоящей битвы. Стояла июльская, пустынная ночь, сам Реджинальд и вставшие под его знамена крестоносцы, изнывали от духоты, доспехи обжигали и прилипали к коже, а над лагерем Саллах Ад-дина шел дождь, который принес с собой прохладу, помогая набраться сил воинам.

Утром, перед началом битвы Салах ад-динн сказал:

– Дождь это благо и послание бога, знак, который говорит, что мы правы в наших поступках, и мы победим.

Победа была разгромной и стремительной, Реджинальд и гроссместер тамплиеров были пленены, бессчетное количество крестоносцев зарублено в честном поединке. Салах Ад-дин смотрел на правителя Карака и предводителя тамплиеров, он не чувствовал к ним особенной вражды, он знал, что они воины как и он, понимал, что при других сложившихся обстоятельствах, они могли быть друзьями и союзниками. Салах Ад-дину в глубине души было приятно осознавать, что его враги не трусы, так как в победе над трусами нет никакой радости. Понимая, что они умрут, они не тряслись от страха, смотрели легко и спокойно на то, как идет приготовление к их смерти. Это была не игра и притворство, они действительно не боялись, а не подавляли мысли о смерти усилием воли.

Они молились богу и смотрели в бездонное синее небо. Салах Ад-дину даже показалось, что Реджинальд молится о прощении всех своих грехов, которые он совершил вследствие искренней веры, что так надо делать. ыло видно, что сейчас Реджинальд понимал, что он был ослеплен и обманут мастером искушений – шайтаном, противником любви и света.

Да, подумал Салах Ад-дин, искреннее раскаяние приведет молящего в рай, и тогда есть надежда, что в следующей жизни, душа раскаявшегося будет удостоена лучшей судьбы. Салах Ад-дин был провидцем, но и он до конца не понимал, почему владычество Бога надо доказывать, проливая человеческую кровь, кровь сынов Бога.

Это была исторической битва, ибо после нее святой город Ирусалим стал принадлежать мусульманам, а святость и порядочность Саллах Ад-динна поднялась на такую высоту, что все европейские и азиатские правители почитали за высокую честь быть его другом.