Он ждал, прислушиваясь к звукам внизу. Вскоре она вернулась с кофе и поставила поднос на столик рядом с кроватью.

На ней была бледно-зеленая нейлоновая ночная сорочка, почти прозрачная, однако сейчас Энсон мог смотреть на нее без отчаянного желания немедленно ею обладать; ночь любви была долгой, и сейчас он ощущал полное удовлетворение.

Она налила кофе и протянула ему чашку.

– Если мы это сделаем… ты уверен, что все сработает? – спросила она, сидя на краю кровати и подливая себе кофе.

Ее слова смутили Энсона и даже немного разозлили. «Ну не может же она быть настолько хладнокровной, – подумал он. – Она просто не понимает, во что ввязывается».

– Нет, не уверен, – сказал он, чтобы она почувствовала всю опасность предстоящего дела. – Это займет некоторое время. Мне придется распланировать каждый шаг. Но прежде я должен быть абсолютно уверен, что ты готова… готова пойти на это.

Она нетерпеливо пожала плечами:

– Конечно готова!

– Ты отдаешь себе отчет в том, что мы собираемся совершить? – Энсон замолчал, затем продолжил – медленно, проговаривая каждое слово: – Мы собираемся совершить убийство! Ты это понимаешь?

Он внимательно за ней наблюдал. Ее лицо окаменело.

– Ты меня слышишь, Мег? Мы собираемся совершить убийство.

– Я знаю. – Она посмотрела на него и поджала губы. – Тебя это пугает?

Он сделал глубокий вдох:

– Да… меня это пугает. А тебя нет?

Она снова нетерпеливо повела плечами:

– Я даже жалость не могу к нему испытывать. Мне пришлось прожить с ним почти год. Я уже несколько месяцев думаю о том, как была бы счастлива, если бы он умер!

– Ты могла бы развестись с ним, – сказал Энсон, глядя на нее.

– И с чем бы я осталась? Сейчас у меня, по крайней мере, есть крыша над головой и еда… Только такая дура, как я, могла с ним связаться! А теперь я не хочу, чтобы он был рядом со мной. Надеюсь, ты не думаешь, что он спит на этой кровати? Я запираюсь от него. Я стала делать это сразу после нашей первой ужасной ночи. Ты не знаешь… он отвратительный… он… – Она замолчала, и ее лицо исказилось. – Я даже говорить об этом не хочу. Я слышала, что у мужчин бывают всякие отклонения, но у него!.. Он настоящий извращенец! Я буду счастлива, если он умрет!

Энсон расслабился. Теперь ему стало понятно ее безразличие к судьбе мужа. Наконец-то он нашел надежного человека. Эта женщина его не подведет.

– Прости меня, – сказал он. – Не знал, что тебе настолько плохо. Ладно, все в порядке… Мы сделаем это, но прежде ты должна хорошенько подумать. Если я допущу ошибку, ты пойдешь на дно вместе со мной. Не стоит надеяться на благосклонность присяжных. Женщине, которая помогает убить собственного мужа ради выгоды, легко не отделаться.

– Почему ты должен допустить ошибку?

Энсон невесело улыбнулся:

– Видишь ли, убийство – забавная штука. Можно спланировать все до мелочей, проявить чудеса изобретательности и при этом все равно совершить какой-нибудь промах. Достаточно одной ошибки, чтобы провалить весь план.

Она поставила чашку и закурила.

– Я в тебя верю, Джон. Ты умный и сделаешь все как надо.

– У тебя есть деньги? – внезапно спросил он. – Чтобы обделать это дельце, мне понадобится три тысячи долларов.

– Три тысячи? – Она вскинула на него глаза. – У меня и двадцати в кошельке не наберется.

Примерно такого ответа он и ожидал. Окажись у нее еще и нужная ему сумма, это выглядело бы слишком неправдоподобно.

– Ладно… забудь… Что-нибудь придумаю.

– Но зачем тебе три тысячи? – не унималась она, с любопытством глядя на него.

Повинуясь внезапному порыву, Энсон театральным жестом откинул простыню, чтобы она могла увидеть чудовищный синяк у него на животе.