– Какова, по-твоему, вероятность?

«Дело, действительно, досталось нам, – думал он. – У кого Рассказчик – как же достала уже эта кличка – может искать обратной связи, если не у нас?»

– Кому это надо? Психи ненормальные… Док, конечно, первый в списке, но он не псих. А вот его мнение Рассказчику бы понравилось. А мы с тобой болваны, и его искусство не понимаем – и не оценим.

Марс изобразил жестом кавычки. Клеман нахмурился еще больше.

– Почему первый в списке? Если его мнение Рассказчику бы понравилось… Сам убивает и сам рассказывает?

– Это мысли вслух. Первый в списке, потому что мыслит так же. Философ, появился у нас недавно. Конечно же я так не думаю, я рассуждаю.

Марс на несколько секунд замолчал. Предположить, что доктор Уилсон пособничает преступнику, было немыслимо – а вот то, что его речи кому-то услаждают слух, было вполне вероятно.

– Если Рассказчик его поклонник, то не первый такой яростный. Ты знаешь, почему его к нам отправили?

Клеман знал. Как и знал причину, по которой доктор Уилсон после многообещающего начала карьеры врачом-психиатром в лечебнице Бродмур вернулся в родной колледж в качестве преподавателя и зациклился на серийниках – пытаясь описать причины, толкающие людей убивать.

Уилсон был одной из таких причин – пусть и отрицал это. Люди, меняющие мышление, влияющие на умы своими философскими теориями, дают – и забирают – надежду, а преступники становятся одержимыми – как идеями, так и людьми.

Клеман никому не пожелал бы оказаться на месте Уилсона – потому что предположил, что немного людей, пережившие то, что пережил доктор Уилсон, не начнут убивать – пусть даже из-за мести.

Уилсон выглядит здоровым и вовсе не одержимым – и Рассказчика с Художником ловит наравне со всеми не для того, чтобы потом выложить из их кишок очередную инсталляцию…

Они их поймают и посадят – или отправят в тот же Бродмур. И все у них получится – потому что они будут продолжать и не остановятся, пока не получится.

Уилсона уже тошнило от мятного чая – который ему посоветовал Марс от тошноты. Колокольчик над дверью кофейни на Леман-стрит с тремя столиками – за которыми обыкновенно никто не сидел, потому что у полицейских нет на это времени – прозвенел, Уилсон уже шел к прилавку и становился в очередь.

– Доктор Уилсон. Нуждаюсь в вашей помощи.