– И что капитану не заплатят, если нам причинят хоть какой-то вред?

– Да, как обычно – приму все меры предосторожности. – Он тревожно оглядел пристань. – А теперь позвольте, я отправлюсь к себе и посплю. Я никогда не встаю так рано, это вызовет подозрения у Ночного дозора.

Альба согласно кивнула, и мы спустились в трюм.

Подождав, пока стихнет эхо его шагов, я повернулась к Альбе. Нас слабо озарял тонкий луч лунного света, что проник в помещение.

– Как ты вообще умудрилась с ним познакомиться?

– Он сам нашел нас. Решил, что добрые сестры станут легкой добычей для одного из его приспешников.

– Ты ему доверяешь?

– Он деловой человек. В каком-то смысле, – поправилась она. – Это просто бизнес. К тому же я точно знаю, что он не донесет о нас ни портовым властям, ни Ночному дозору.

– Но почему ты так уверена?

– Он попросил не зажигать свечей, – сказала Альба. – Похоже, трюм битком набит контрабандным порохом. Должно быть, Эрдвин не желает платить налоги на экспорт.

Я отпрянула от ящика, на который опиралась.

– Это успокаивает!

– Меня это расстраивает меньше, чем то, что ты проделала со стражником. Не желаешь ли объяснить?

Я с внутренним трепетом вспомнила, как проклятие окутало человека, как он отреагировал на чары…

– Да что там объяснять!

– Почему ты на это решилась?

– Я не хотела. Проклятие родилось случайно, как побочный эффект чар, что я сотворила для нас. Иногда такое бывает после… – Я вздохнула, не зная, как рассказать. Подобное случилось во время мятежа Средизимья, когда я и научилась создавать проклятия, думая, что потеряла брата навсегда. И моя жизнь стала такой сложной и запутанной. – Такое иногда происходит. Когда я напугана, или устала, или не могу сосредоточиться.

– А чары, что ты наложила на нас? Ты создала их так быстро. – Черты Альбы в окружающей мягкой тьме были не слишком хорошо различимы, но говорила она терпеливо, словно многоопытный учитель. – Мне не доводилось читать ничего о проклятиях или чарах, накладываемых на человека.

– Магия серафцев на такое способна.

– При помощи музыки, – возразила Альба. – Но ты не использовала музыку. Как и нить и иглу. Да и на глиняных табличках не писала.

– Ты прекрасно знаешь, что мне это не нужно, – огрызнулась я. – Однако необходимо нечто, куда я могу вплести чары. Сейчас они в твоем плаще. Правда, проникли не слишком глубоко, уже почти испарились.

К нашим плечам, словно тонкие ворсинки, прилипла выцветшая золотистая дымка, что вот-вот ускользнет обратно в эфир.

– В таком случае, – осторожно начала Альба, – у нас появляются новые возможности. Жаль, я не подумала об этом раньше. Ты можешь развить свои способности полностью. – Она помедлила, ожидая продолжения объяснений, но я промолчала. Альба вздохнула и снова заговорила: – Если для создания чар или проклятий тебе не нужно ничего, зачем вообще необходимо средство их передачи?

– Если их ни за что не зацепить, они тают сразу, как только рождаются. – Тут я вспомнила кое-что еще: – Свет или тьма стремятся вернуться к своему истоку, что бы это ни значило. Как серафские чары. Они действуют, только пока чародей вплетает магию в музыку.

– Но ты умеешь накладывать их напрямую, и притом очень быстро. Чары проклятий! Потрясающе. Возможно, они смогут противостоять серафской магии. – Похоже, перспективы Альбе пришлись по душе. – А раньше ты пробовала накладывать проклятия?

Я прикусила губу. Как-то я зачаровала воду в вазе, отчего цветы быстро погибли, а вода протухла, но такое случилось лишь раз.

– Не на людей, – покачала я головой.

Возможно, неправильно было хранить секреты от Альбы – моей союзницы, но следовало помнить, что у нее имелись собственные мотивы.