Выглядело это на редкость забавно: статный лекарь с копной собранных в аккуратный хвост белоснежных волос, в белых начищенных одеяниях сидел у деревянной развалюхи на табурете самого ненадёжного вида.

Ещё смешнее становилось, если взглянуть на выстроившуюся в линию толпу, которая шумела и по очереди падала этому лекарю в ноги.

Риннэ, будучи даже тёмным созданием, не имеющим ничего общего с человеком, был готов покатиться со смеху, настолько эта сцена выглядела несуразной.

Если ты востребованный и талантливый лекарь, к которому выстраивается очередь, разве твоим домом не должны быть хоромы, а твои приёмы проходить в специально отведённом месте? Да и если ты выглядишь подобно бессмертному духу, то почему не удосужишься купить стул покрасивее, чтобы не походить на попрошайку у дверей храма?!

Но, вероятно, логика происходящего не укладывалась в голове только у Риннэ, ведь все остальные с совершенно серьёзными лицами падали Нуске в ноги, готовые расцеловать его ступни и вычистить языком сандалии.

Вот, растолкав бедняков, к Нуске подошёл патриций в окружении двух плебеев. Тога патриция была красного цвета, кожа бела, а тело блестело после похода в термы и обтирания маслом. Пахло от него нежным жасминовым маслом, а белокурые короткие волосы лежали бараньими завитками на макушке.

– У… уважаемый лекарь! – осторожно подбирая слова, обратился патриций, приложив ладонь к груди. Он был красив, а его нос вырисовывал такую ровную линию, что многие девы, выглядывая из окон домов, наверняка вздыхали, а потом видели во снах эти аккуратные ноздри и высокую переносицу. – Вы просили меня подойти на этой неделе, чтобы удостовериться, что моя пятка заживает как следует… Мой батюшка волнуется, что эта травма помешает мне в грядущих спортивных игрищах.

– Да? Дайте-ка взглянуть, – махнув рукой, с совершенно серьёзным видом промолвил Нуска. Он протянул руку, а смущённый патриций развернулся к нему спиной, вытянул ногу и уложил на ладонь лекаря свою стопу пяткой вверх.

– Ну… ну как?! – после минутного молчания уточнил больной, устав балансировать на одной ноге. Его коленка предательски подгибалась.

Риннэ, который наблюдал за развернувшийся сценой, скрывшись в тени дома, фыркнул. На пятке патриция розовым пятном выделялась мозоль.

– Стало лучше, – снова кивнул Нуска, а затем выпустил лодыжку из хватки.

Однако патриций остался недоволен ответом лекаря и, встав на обе ноги, воскликнул:

– Но сандалии всё ещё причиняют мне ужасную боль!

Нуска закивал, с умным видом почесал подбородок и ответил:

– Тогда записывайте.

Плебеи, что сопровождали знатного господина, тут же достали из своих котомок пергаменты, попадали на землю и, откупорив склянки с чернилами, обмакнули в них перья, чтобы запечатлеть важные указания лекаря.

– Для проявления моей силы мне нужно три кувшина вина.

Плебеи, покивав, записали, приговаривая:

– Точно-точно.

– …а также ветвь винограда с самыми спелыми плодами в Керине.

Плебеи вывели строчки на своих пергаментах.

– Принесём-принесём.

– И звёздный камень! – повысив голос, добавил Нуска.

Плебеи, неправильно понявшие тон лекаря, подняли на него глаза и продолжили активно кивать.

– Полно вам, возьмём из приданого жены нашего господина.

– Tha`re, вы серьёзно?! – застонал Нуска и попытался откинуться на спинку своего стула, но… у табурета её не было, а потому он чуть не повалился наземь, тем самым выставив на посмешище и себя. Кашлянув в кулак, Нуска вновь вернул себе серьёзное выражение лица, после чего сказал:

– Жду вас через семь дней с необходимыми ингредиентами.

Патриций выглядел напряжённым. Он хмурился, чесал свою гладко выбритую щёку и тёр шею. Но Нуска знал, что до спортивных игрищ ещё минимум месяц, а потому у патриция не было причин возмущаться. Тот действительно только вздохнул и, махнув рукой своим подчинённым, стал удаляться к колеснице, примостившейся на краю дороги. Плебеи, свернув пергаменты в свитки, поклонились Нуске и побежали догонять своего господина.