Мужчина разжал зубы, на ее шее остался кровавый след, он лизнул его, извиняясь и перекатился на спину рядом с ней. Сил не было. Он точно знал, помнил, что именно такого с ним не случалось. Женщина всегда была для него существом хрупким и нежным, особенно человеческая женщина. Драконицы были другими, но тоже предпочитали ласку. И это не позволяло полностью отпустить контроль. Наверное, именно из-за таких моментов о его предках ходили страшные легенды. Но как же чертовски приятно это было наконец-то позволить себе следовать сиюминутным порывам, не оглядываясь на то, сколько боли это причинит партнёрше – она тоже понимала и ценила, насколько ярче становится замешанное на физической боли наслаждение. Женщина прикрыла глаза. Начинала болеть слегка развороченная её рывком шея. Но это было не важно. Такого у неё не получалось ни с кем, не получалось по ходу меняться ролями, то уступая, то беря верх над партнёром. Все мужчины либо подчинялись ей, как Сольверг, либо ломали, как ее первый любовник, либо использовали секс как средство магической практики, как Вайлетт. Да и женщины тоже, те чаще подчинялись. Она перевернулась на бок, опёрлась на локоть, разглядывая мужчину. Царапины затягивались на глазах, как и следы укусов на ее теле. Он просто лежал на спине, прикрыв глаза, впитывал ощущение подвластной магии, свободной силы. Мужчина прекрасно понимал, что без ошейника за дверь он не выйдет, и потому наслаждался этими минутами. Она начала задумчиво водить пальцами по его лицу, шее, груди, больше не пытаясь соблазнить, просто ласково поглаживая. Понимала его состояние, не вмешивалась.

Но помни – ни один

Не станет в этой битве победителем.

Победителем.

Сбывается. Сегодня они проиграли друг другу, не захотели победить. Или всё же выиграли? Знать бы у кого?

Уже позже она стояла перед ростовым зеркалом в своих покоях. Мужчина вернулся в камеру, с ошейником на шее и в простых, по большому счету символических, кожаных браслетах наручников, правда закрытых магией. При желании за пару дней он сплетет заклятье, чтобы их открыть. Не важно. Этот вечер рассказал ей всё, что нужно. Ванда поняла главное – они понимают друг друга. Остальное приложится.

Бумаги и вынужденный отъезд.

Женщина с обреченностью посмотрела на архив отчетов, донесений и писем за последние три месяца. Три огромные не стопки, горы документов. И, если бы не отъезд, это ещё можно было бы осилить. Но ей срочно, вот сейчас, надо было направляться в Северное княжество. Старый князь лежал при смерти и к её приезду скорее всего покинет этот мир, власть возьмёт один из трёх сыновей, должен бы старший, но как пойдёт. Ей больше всего нравился второй сын, Андрей, рассудительный и спокойный, если успеет, она даже сможет повлиять на ситуацию. Но это опять минимум неделя отсутствия. Вот же не вовремя. И некого, совершенно некого оставить вместо себя. Можно бы Алекса, но он молод, ему голову снесут к ее возвращению. Сольверг и снесет. Или нет? А документы кому спихнуть?

По этому вопросу решение нашлось относительно быстро. Несколько стражников вслед за ней занесли всю эту писанину в камеру Рассарита. Тот искренне удивился, но спросил только когда за стражами закрылась дверь:

– Место в архивах кончилось?

– Нет, – у неё настроения шутить не было, – Мне нужна твоя помощь. Это мои бумаги за три месяца. Надо найти, о чём говорил Вайлетт, какую гадость или странность я пропустила, увлёкшись твоим появлением. Я должна срочно уехать, недели на полторы. Вместо меня останется Алекс. Надеюсь, его не сожрут, – она задумалась, всё ли сказала.