Мои друзья и подруги, которые внешне лебезили передо мной, жалели меня, но для которых я стала вдруг неровней, парией, прокажённой… Им мстить? И здесь куда разумнее было бы просто благодарить судьбу, что я узнала им истинную цену.

Те люди, к которым, начиная свой путь, я обращалась за помощью, а они либо отделывались формальным сочувствием, либо бесцеремонно и даже брезгливо отторгали меня, – как к ним относиться? Нет, нет и нет, я копила свой гнев для тех, кто и в самом деле заслуживал его, ни капельки не пролила.

И что же потом? Когда я услышала приговор, буквально остолбенела от ярости. Так значит, вот она, цена моей поруганной жизни? И что мне делать после этого? Таскать с собой револьвер?

Но что я могла сама? Только испортить дело. Защита, состоявшая сплошь из матёрых профессионалов, действительно буквально размазала меня по стене. Те «плечевые», которых Фомичу удалось разыскать и уговорить дать показания, впоследствии от всего отказались. Только два «камешка» и отсеялись, Вика и Оксана, две девчонки из Балашихи. Но они были не сами по себе: за них горой стояли двое хороших ребят из «дальнобойщиков» – они их в трудный момент и подстраховали.

В конце концов я всё-таки победила и даже нашла вариант, как мне по-настоящему отомстить своим мучителям, выйдя на «золотых рыбок», но почему-то остановилась у последней черты. Струсила? Кто знает, может, наоборот, проявила осмотрительность. Должна же у меня быть хоть какая-то страховка на тот случай, если кто-то из четверки вдруг и в самом деле надумает уничтожить меня?

Что ж, будем считать, что путь от пункта «А» до пункта «М» я осилила. И могла теперь полностью сосредоточиться на том отрезке, по которому давно уже параллельно плелась, но без особых достижений: от пункта «М» до пункта «Р» – реабилитация. Так, для удобства, я разбила свою схему: четыре пункта – «А», «М», «Р» и «Я». Но когда я прорвусь к своему собственному «Я» и прорвусь ли когда-нибудь – никаких предпосылок к подобной победе у меня пока и в помине не было.

И опять вдруг нахлынуло… Я всю жизнь была примерной девочкой, хотя ходила в середнячках: мне нелегко доставались успехи. Почему именно я, почему такое случилось именно со мной – вопрос этот больше всех остальных не давал мне покоя. В последнее время я много читала из того, что мне советовали и, наоборот, не советовали, и наткнулась как-то на роман «Жюстина, или Несчастная судьба добродетели» маркиза де Сада. Суть там состояла в том, что паиньку Жюстину весь роман насиловали, глумились над ней, как только могли, а она стойко переносила посылаемые ей Небом испытания и даже не роптала. А её сестра Жюльетта, графиня де Лорзанж, наоборот, находилась на содержании, не скрывала своей распущенности, однако её принимали в свете, оказывали ей все знаки внимания и уважения. Так что поневоле к финалу напрашивался вопрос: а кто же из этих двоих падшая женщина, кто из них на самом деле достоин порицания, а кто восхищения?

Я увидела себя в роли Жюстины, и, естественно, роль эта мне не понравилась. Я как бы перенесла действие сюжета в современность, сравнила себя с Немальцыной и пришла к выводу, что сравнение тут явно не в мою пользу. За двести лет положение женщины в обществе изменилось, конечно, в лучшую сторону, однако сколько ещё времени должно пройти, чтобы она на самом деле уравнялась в правах с мужчинами, – тысяча, две тысячи лет?

Как бы то ни было, подобные мои размышления никому не были интересны, во всяком случае, никто не брал их в расчёт.

Вернулась в нормальную жизнь? Так живи, как все люди.