1) Листья с березовых веток. 1909 7 мая.
2) Цветок черемухи из сада дома Гр. Еф. в Покровском. Он сам дал их нам.
3) Скорлупки семечек. Гр. Еф. лузгал их и положил на стол передо мной – 2 половинки.
4) Волоски из бороды Гр. Еф>4.
Седерхольм не собиралась собирать волосы Распутина. Она опасалась, что ее отношение испортит поездку для других. Ей казалось, что именно в этом и кроется причина странного поведения Вырубовой. «Вырубова в Покровском очень нервничала. Она боялась чего-то и была не в себе. Распутин был в плохом настроении. Явно из-за меня». Жена Распутина не раз говорила ему: «Ах, Григорий, ты попусту тратишь время с ней!», имея в виду Седерхольм. Прасковья же показалась Анне «очень доброй». Она тепло их приняла и вела себя как истинная хозяйка дома. Женщины пробыли в Покровском три дня и уехали домой. В дороге Распутин пытался поцеловать Седерхольм, она ударила его, и он больше не повторял попыток. К этому времени Анна окончательно убедилась, что он – не святой человек. И все же даже она признавала в нем дар ясновидения. Однажды она была свидетелем того, как ему принесли фотографию нескольких человек, ему не знакомых. Распутин посмотрел на фотографию, потом указал на некоего «господина Х.» и сказал: «Этот человек не верит в Бога». Он был прав, потому что человек этот был атеистом. Седерхольм не видела логического объяснения такой прозорливости.
Вернувшись в Петербург, Седерхольм написала императрице благодарственное письмо, в котором говорила, что Распутин не заслуживает царственного доверия. В подробности она вдаваться не стала, сказав, что это для нее слишком тяжело, но добавила, что ее слова может подтвердить мадам Орлова. Впрочем, Орлова оказалась более осторожной и отказалась подтвердить слова Седерхольм. В разговоре с императрицей она сказала, что Анне не понравилось в Покровском, потому что она была слишком «нервной». Тогда Седерхольм попросила Уткину поговорить с Александрой. Та тоже перепугалась и сделала вид, что ничего не понимает. Но Вырубова рассказала Александре о реакции Анны на Распутина. Впрочем, императрица приписала подобные чувства непониманию «невинности и наивности народа, святой наивности». Вырубова не оставила своих попыток убедить Седерхольм в святости Распутина, но ей это не удалось. Седерхольм не желала иметь с ним ничего общего.
Через несколько лет Вырубова снова приехала в Покровское, на сей раз с Муней, Любовью Головиной и баронессой Икскуль фон Гильденбанд. Муня была тронута честной простотой жизни Распутиных. Дамы посещали друзей и родственников Распутина, ловили рыбу в Туре и пили бражку – домашнее пиво, от которого у дам кружилась голова. Прасковья показалась Муне «серьезной и приятной женщиной» и очень гостеприимной. Когда Любовь рассказала ей о том, как Распутин отговорил Муню от монастыря, Прасковья ответила:
«Вот поэтому Григорий и покинул нас, чтобы заботиться о всех вас! И о маленьком Алеше, он же так болен. Если бы его [Распутина] не оказалось рядом, то что случилось бы? Но, тетя Люба, правда ли, что есть злые люди, которые управляют всем и готовятся кричать против нашего дорогого императора и все такое и всегда обвиняют Григория во всем? Скажи им прекратить, скажи им, это против Божьей воли!»
Муня уехала из Покровского, полная ярких впечатлений. Она чувствовала, что теперь лучше понимает, что имел в виду Распутин, когда говорил: «Простота от Бога, человек должен быть прост как дитя, чтобы войти в Царствие Небесное». Слова были взяты из Библии, но ожили они для нее только после поездки в Покровское