Кинни взяла из ее рук, прижала к груди. Нена села обратно, покачала люльку:

– Пить нужно с утра натощак и прямо перед… – она глянула на мужчин и снова зарделась. – Перед тем, как соединиться с мужем.

Газель наклонилась и благодарно чмокнула ее в щеку:

– Спасибо, Нена.

– О чем шепчетесь? – Риваль скрутил карту и протянул Ораду.

Кинни растерялась, а Нена ответила:

– О своем, о женском, милорд.

– Ааа, – барс подошел, поцеловал жену в макушку.

– А давайте пить чай? У меня с лета сохранились ароматные травы, – Нена подошла к столу, достала чайник.

Орад поставил на огонь воду.

– Отличная мысль, – Риваль улыбнулся. – У нас с Кинни дальше тренировка, как раз наберемся сил.

– Уфф, – газель затолкала в карман мешочек с травами и пошла помогать Нене.

***

Крепкий снежок ударил в плечо, и Клео подняла голову.

– Ага! Прррроигррррала!

Маленькая беззубая задира уже лепила новый снежок. Рената, сестра Кинни, только недавно начала выговаривать звук "р", чем очень гордилась. К сожалению, малышка вступила в возраст выпадения зубов, и одновременно стала отчаянно шепелявить. Клео положила исторический фолиант в карман, наклонилась за снегом. Пока лепила снежок, новый снаряд ударил в грудь.

– Так не честно! – крикнула Клео, защищая руками лицо. Снежная крошка запуталась в меховом воротнике.

– Все честно!

Рената отбежала, видя, что соперница приготовилась к бою. Клео обернулась, бросила последний взгляд на склеп, где уже полтора года покоился ее муж, старший брат Риваля Танбацкого и бывший наследный граф. Она приходила сюда каждый день все эти месяцы. Рядом со склепом боль немного утихала, уступая временному успокоению. Еще один снаряд прилетел прямо в макушку.

Подхватив юбки, Клео бросилась за хулиганкой. Рената завизжала, когда первый снежок рассыпался о ее спину, начала резко петлять из стороны в сторону.

– Кто научил тебя так бегать? – засмеялась Клео, догоняя Ренату.

– Не скавууу!

Вслед за девочкой Клео забежала на заснеженный круглый мост над дворцовым озером и резко остановилась, едва не упав на скользком склоне. На другом конце моста стояла ее мама, многоуважаемая вдова леди Шервен, в длинном пальто, широкополой шляпе с пером и в шелковых перчатках, отороченных мехом. Чопорно сложив руки перед собой, она наблюдала за дочерью. Гримаса презрения застыла на ее лице.

Девушка поправила шапку, сбившуюся набок, отряхнула меховой воротник, медленно спустилась к матери.

– Доброго дня, мама.

Леди Шервен недовольно поджала губы. Тяжело прошедшая в нужде молодость наложила отпечаток на ее некогда красивое лицо. Смерть мужа довершила дело. Несмотря на то, что теперь, после удачного замужества дочери, жизнь леди Шервен проходила в полном достатке и роскоши, тревожный нрав никуда не делся.

– Клеопатра, ты леди и не можешь гоняться за девчонками в дворцовом саду, – сказала женщина.

– Да, мама, – Клео глянула на Ренату.

Девочка потопталась рядом и, поняв, что игра закончилась, побежала во дворец. Леди Шервен проводила ее глазами.

– Эту малышку следует научить манерам. Она слишком дикая.

– У нее есть гувернантка, мама.

Женщина резко обернулась к дочери и холодно улыбнулась.

– Это верно. А вот ты была лишена гувернантки.

Теплая шаль вдруг стала удушающе жаркой, Клео чуть расслабила ее на шее и прошла вперед в сторону дворца.

– Это хорошо, что ты смышленая, – мама пошла вслед за Клео. – И что твой отец был близок ученому Совету.

Клео ускорила шаг. Снег громко и часто захрустел под сапожками. Роскошный дворец, сердце графства и дом Клео, в который ее некогда вопреки воле правящей династии привел муж, был уже близко, там мама не сможет вести эту сводящую с ума, но такую знакомую беседу.