Загадочный человек подошел ближе, наклонился к самому уху и произнес:

«Ты же меня слышишь, правда? Мой голос звучит в диапазоне между шестнадцатью герцами и двадцатью килогерцами, поэтому ты должен, нет, обязан. Меня зовут Лукас Алсет, и ни за что не дам тебе умереть. Обещаю, в следующий раз мы поговорим с тобой как должно, за чашкой чая, например… может, даже с молоком. И ты поведаешь мне свою историю, а я тебе свою, но самое главное, я наконец-то узнаю, как тебя зовут».

***

Дождевые капли разбивались о металлические детали, что были старательно рассортированы по отсекам. В одном из них, в отделении с самыми мелкими компонентами, находившемся в южной части контейнера, лежал человек.

Все живые звуки для него пропали, оказались потеряны в оглушающих вибрациях, что шли от дороги и усиливались железом, а после волнами распространялись по костям и черепу. Гайки и болты нехотя распределялись под весом его тела, впиваясь в плоть иглами при каждом движении. Несмотря на все это, человеку удавалось спать, но сном беспокойным. Он словно находился на грани, где реальность и грезы решили посоревноваться в перетягивании, а его сознание выступило в роли каната.

Эта чехарда длилась уже несколько лет, после травмы головы сон приходил исключительно с помощью лекарств. Ему говорили, что скоро это пройдет, но «скоро» пришлось ждать удивительно долго. Со временем ему даже увеличили дозу с одной таблетки до двух, а потом и до трех.

Именно со снотворным были связаны его последние «четкие» воспоминания. Он присел на край кровати, отправил синие пилюли в рот, разгрыз и сразу же запил их водой. Мерзкий привкус оставался с ним еще некоторое время. Он оказался немного другим, непривычным, но таким же несносным, а потом… потом все погрузилось в туман.

Единственным, что осталось в памяти чужака, прежде чем он проснулся в тени поверженных машин, на ничейной земле, далеко за пределами ближайшего блокпоста Кунэша, оказался голос Лукаса Алсета. Его речь словно отпечаталась в мозгу, зияя, как открытая рана или ожог: «Я спас тебя, защитил, сделал сильнее. Теперь твоя очередь отплатить мне. Спаси ее! Мою дочь, ее зовут Фруд. Прямо сейчас к ней подступают шпионы, перебежчики, предатели. Если она окажется в их руках, то они получат не только ее жизнь, но и мои знания. Я выдам им все, каждый секрет, что так яро хранил эти годы. Войне придет конец. Мы проиграем, поэтому спаси Фруд, защити материк, только ты на это способен. Только тебе я могу это доверить».

Чужак очнулся этим утром совершенно другим человеком. Теперь у него имелась цель, задача, миссия. За годы, проведенные в плену, он наконец-то вдохнул воздух с наслаждением, – его жизнь снова обрела значение, а существование смысл. Он ринулся вперед без раздумий, о чем успел пожалеть, ведь подумать надо было. Если бы не эта девушка с тележкой и не слепая удача, он бы точно оказался в руках у Архелона. Насколько прогнила верхушка Республики? Как много людей уже успели переметнуться к Кунэшу? Этого он не знал, поэтому и не мог позволить себе оказаться в их лапах.

Дождь барабанил по лицу, понемногу возвращая в сознание. Чужак постарался перевернуться, уперся руками и оттолкнулся. Его голова оторвалась от холодных металлических деталей, а глаза с трудом открылись.

Он просидел так полчаса, смотря по сторонам и пытаясь определить, где сейчас находится. Ничего из увиденного даже близко не напоминало рассказы Алсета о его Родине, а значит, он еще не добрался до нужного места. Это хорошо. Там бы наверняка стоял пост охраны, который сразу бы заметил безбилетника.