Короче, живы остались голубушки наши. Пришли домой, а там уже и головешки догорают. Всё поняла Костяная Нога, но мстить никому не стала.

Пришла на ферму, убила всех куриц и петухов, ножки отделила, остальное выбросила. Посыпала ножки порошком своим чудесным и повезла в город продавать. Так ведь раскупили все, да такую цену высокую заплатили, что взяла Баба Яга все деньги, вырученные от продажи, и построила на своей заветной полянке славную избушку, «на курьих ножках», стало быть. А чтобы ей никто из рода людского не надоедал, птиц подкармливала регулярно: столько к ней всякой нечисти слеталось (вороны, галки, совы, орлы, грифы) – страшно стало к избушке приближаться.

Слухи поползли по округе, что воскресла Баба Яга и с нечистой силой скорефанилась, и избушку себе построила на двух куриных ногах. Олухи, они и не видели ее никогда, слышали что-то, а остальное додумали по своему разумению.

Так и жила Баба Яга с Машенькой и котом Наумом – никого не трогала, никому не мстила да и видеть никого не желала.

А то, что дети иногда пропадали в округе, так это только тогда, когда доченьке становилось скучно одной.

– Хочу с детьми поиграть! Надоело кота гладить да за воронами гоняться!

Вот и случалось нечасто, по настроению, то в одной деревне Ванечка пропадет, то в другой Настенька с Мишенькой. Только неправда это, что ела она малых детушек – не ела и в печи не запекала. Просто как наиграется Машенька с детками, выводит Баба Яга их за пределы своего владения, а там уж как получится.

Вот, Хаврошенька, например, зачем к медведям пошла? Кто просил? Они ее и помяли немножечко, так сразу слухи поползли:

– Баба Яга мстит за поджог, детей наших калечит или в печи запекает.

А Баба-то наша Яга живет себе – никого не трогает, вегетарианскую только пищу потребляет, потому и худая такая, лечится травами да кореньями, стихи пишет да иногда в гости зовет Кощея по прозвищу Бессмертный – такого же, как и она, отшельника одинокого, не понятого никем старика.

А сколько же лет Бабе Яге?

Да разве же у женщин спрашивают про это?

Было мало, стало много, будет еще больше: сколько есть – всё ее.

Мария Лазаревская

Её власть была настоящей, неиллюзорной и без неё действительно не могли обойтись. Она же не расточала понапрасну царские милости и никогда не соглашалась действовать там, где не позволяли условия, хорошо зная цену игре не на своём поле. Конечно, простой люд, серые крестьяне, обделённые благами образования, пытались относиться к ней, как к богине, полагая, что она избавит их от голода и печалей, но в таком случае она оставалась глуха к мольбам. Не могло её царство простираться дальше известного градуса широты, и не менее важны были земли – только просторные и плодородные! И только готовые разродиться отборным золотом. Те люди, кто блюли законы, данные свыше, получали свою награду: сытые времена для всех, для людей и скота. И обязательно осенью устраивали праздник в её честь. Не то чтобы она нуждалась в хвалебных песнях и знаках почтения, но проехать по всей стране было интересно. Когда-то бывшая иностранкой, она привязалась к нынешнему своему народу.

Бывало, её и боялись. Её и её детей. Ну на то она и царица, правда? Каких только историй не рассказывают о разных властителях – героических, похабных, волшебных. О ней была одна страшная, и самое пугающее было в её достоверности. А может, и враки всё это, любят люди себе нервы пощекотать.

Но больше всё-таки любили и уважали. И вот сейчас она, чуть волнуясь (а пора бы уже и привыкнуть!) и даже слегка трепеща под свежим осенним ветерком, ждала начала праздника. Скоро её богато украшенная повозка выкатится на очередную деревенскую площадь и со всех сторон грянет приветствие. Сначала нестройно, а потом всё более и более ритмично, чтобы продолжить уже как один человек. Как множество зёрен, составляющих початок, её подданные объединятся в любви к ней.