В другой раз Абу Ханифе приснилось, что Посланник говорит ему: «Ты был сотворён, чтобы воплотить в жизнь мои предписания».

Он был наставником многих шейхов, например Ибрахима ибн Адхама, Фузайля ибн Ийяза, Дауда Таи, Бишра Хафи.

Халиф Мансур пригласил ко двору Абу Ханифу, Суфьяна Саври, Мисара ибн Кидама и Шурайха, чтобы назначить одного из них на должность кази (судьи).

Когда они собрались, чтобы отправиться ко двору Мансура, Абу Ханифа сказал своим товарищам:

– Я избегну назначения с помощью одной уловки, Мисар притворится, что у него не в порядке с головой, Суфьян сбежит, а Шурайх получит назначение.

Суфьян тотчас сел на корабль и отплыл, умолив капитана сжалиться над ним и спасти от тяжкой участи. Все остальные явились ко двору. Мансур обратился к Абу Ханифе:

– Тебе подобает занять пост кази.

Тот ответил:

– О повелитель верных, я не араб, а один из инородцев, владыки арабов не примут моих решений.

Мансур сказал:

– Эта должность не связана с происхождением, она требует образованности, а в этом ты достиг высших степеней. Абу Ханифа настаивал:

– Эта должность не для меня, и мои слова удостоверяют это: если они правдивы, то так оно и есть, а если лживы, то тем более нехорошо, чтобы лжец был судьёй у мусульман и ты вверил ему жизнь, имущество и честь подданных.

Так он уклонился от должности кази.

Затем вперёд выступил Мисар и сказал:

– Как поживаете? Как ваши детишки и вьючные животные?

– Прочь! – вскричал Мансур. – Он не в себе!

В конце концов должность предложили Шурайху.

– Я склонен к хандре и рассеянности, – сказал он.

Халиф посоветовал ему пить питательные отвары и снадобья ('асидаха-йи мувафик у набизха-йи мусаллас), чтобы полностью восстановить живость ума. Так Шурайх получил пост кази, и Абу Ханифе никогда больше не довелось с ним говорить.

Эта история свидетельствует не только о прозорливости Абу Ханифы, но и о его приверженности пути праведности и спасения, о решимости не дать увлечь себя соблазнами влиятельности и мирской славы. Помимо этого она показывает действенность порицания (маламат), поскольку все три почтенных знатока прибегли к уловкам, чтобы избегнуть высокого положения.

В наше время знатоки совсем не такие, они делают своей киблой дворцы царей, а дома вершащих зло – своим храмом.

Однажды знаток из Газны, притязавший на звание образованного богослова и религиозного деятеля, объявил отступлением от веры ношение заплатанного плаща (муракка'а). Я сказал ему:

– Ты не считаешь отступлением от веры ношение одежд[62], пошитых из парчи и шёлка. А ведь мало того что по закону их ношение не дозволяется мужчинам, их ещё и назойливо домогаются – что также беззаконно, – причём у нечестивцев, чья собственность, безусловно, беззаконна. Так с чего бы это в таком случае считать отступлением от веры ношение законной одежды, сделанной в законном месте и приобретённой на законные средства?

Если бы тебя не вело врождённое высокомерие и заблуждение души, твои суждения были бы более резонны. Носить одежду из шёлка дозволено законом (мубах) женщинам, но не мужчинам, это позволительно лишь людям, которые не в себе. Признай истинность обоих этих высказываний и испроси прощения [за предание анафеме заплатанного платья]. Да хранит нас Бог от утраты беспристрастности!

Яхья ибн Муаз ар-Рази рассказывает такой случай: