Я все это слушаю, и у меня уже не только глаза становятся мокрыми, но и щеки, по которым дорожками бегут горячие и обидные слезы.

Вот как он так может?

За что?

– Вот только не надо слез. Я им не сочувствую, не верю, – язвительно произносит отец моего любимого. – Бери деньги, Софья. Я вижу, они тебе нужны. А мне нужно, чтобы ты отстала от Сашки.

Я вытираю ладонями щеки и категорично отвечаю:

– Нет.

Видимо этот мужчина не привык слышать это слово, потому что сейчас он неподлельно удивляется.

– Мало? – интересуется Михаил Александрович.

– Я не возьму деньги. Сколько бы вы не предложили.

Мужчина снова усмехается, но теперь зло:

– Рассчитываешь, выйдя замуж за моего сына, поиметь побольше? – рявкает он. – Знаю я таких, как ты. Которые стремятся из грязи в князи. Которые изображают из себя милых и кротких. Которые мечтают вырваться из нищеты в лучшую жизнь. И которые на все пойдут ради бабла.

– Вы меня совсем не знаете... – теряюсь я от такой грубости.

– Знаю, – бросает он. – Бери деньги, Софья. Пока я прошу по-хорошему.

– Нет, – шепчу я, давя в себе очередной поток слез.

Михаил Александрович оглядывается, нервно смахивает со стола кусок ткани, которую я не успела убрать.

– Даю тебе пару дней на размышления. И сумму, что я принёс, удвою. Купишь себе и маме по квартирке. Даже на ремонт останется, – он рывком поднимается с места, убирает деньги обратно в сумку. – Повторяю деточка, если ты откажешься, то я не буду таким щедрым и добрым, начну действовать по-плохому. Прими правильное решение, – он направляется к двери и уже взявшись за ручку, оборачивается со словами: – И не вздумай сказать Сашке, что я приходил. Я буду отрицать, и свидетели того, что я был в другом месте, найдутся.

Он уходит. А я опускаюсь на стул и даю волю слезам.