Тишина, Ольга продолжает чтение.

Ольга. 30 марта заседало Политбюро, на котором по рекомендациям Ленина был принят план разгрома церковной организации, начиная с «ареста Синода и Патриарха. Печать должна взять бешеный тон… Приступить к изъятию по всей стране, совершенно не занимаясь церквами, не имеющими сколько-нибудь значительных ценностей». При изъятии церковного достояния в 1414 случаях власть прибегала к оружию, в итоге награбленное составило: 33 пуда золота, 24 тысячи пудов серебра и несколько тысяч драгоценных камней.

В тоже время начались допросы Патриарха Тихона, его вызвали в ГПУ на Лубянку и дали под расписку прочесть официальное уведомление о том, что правительство «требует от гражданина Белавина как от ответственного руководителя всей иерархии определённого и публичного определения своего отношения к контрреволюционному заговору, во главе коего стоит подчинённая ему иерархия».

26 апреля в Москве в здании Политехнического музея открылся процесс, на котором судили 20 московских священников и 34 мирянина по обвинению в подстрекательстве к беспорядкам при изъятии церковных ценностей. Послушные воле Святейшего Патриарха, московские благочинные, настоятели храмов, председатели приходских советов отказывались участвовать в расхищении храмов, всячески удерживая прихожан от сопротивления насилию.

Подсудимые держались на процессе с достоинством и совершенным бесстрашием. В качестве свидетелей к процессу привлекали Патриарха Тихона и архиепископа Никандра. 5 мая Патриарха допрашивали на суде.

ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА

Ольга.

Председатель трибунала Бек.

Обвинитель Крыленко.

Патриарх Тихон.

Голос за сценой.

Троцкий.

Сцена суда.

Председатель трибунала Бек задаёт вопрос:

– Вы считаете, что советская власть поступила неправильно, и вы были вынуждены выпустить воззвание?

– Да, – ответил Патриарх.

– Вы признаёте, – спросил обвинитель Крыленко, – что церковное имущество не принадлежит по советским законам Церкви?

– По советским законам, – сказал Патриарх, – а не по церковным.

– Ваше послание касается церковного имущества. Значит, с точки зрения закона, оно незаконно.

– Вам лучше знать. Вы советская власть.

– А слово «тать», – спросил Крыленко, – что значит по-русски?

– Тать – это вор, – объяснил Патриарх.

– Значит «святотать» – это вор по святым местам?

– Да.

– Такими вы нас и считаете? – спросил Крыленко.

– Нет, простите, – ответил Святейший.

Ольга. Трибунал приговорил 11 обвиняемых к расстрелу. После вынесения приговора Патриарх Тихон обратился с письмом к председателю ВЦИК Калинину «о помиловании осуждённых, тем более, что инкриминируемого послания они не составляли, сопротивления при изъятии не проявляли и вообще контрреволюцией не занимались». ВЦИК помиловал шестерых лиц, а пятеро были казнены в камерах Лубянки, где прежде стояли сейфы страховой компании.

Трибунал вынес постановление о привлечении Патриарха Тихона и архиепископа Никандра к суду в качестве обвиняемых. К расправе над первосвятителем русского народа власти готовились давно. Еще 25 марта «Известия» опубликовали список «врагов народа», где на первом месте стояло имя Патриарха. На процессах, затеянных по всей стране, обвиняемые священнослужители, естественно, ссылались на воззвание Патриарха, которому они и следовали, когда отказывались благословить беззаконное изъятие святынь из храмов, поэтому повсюду трибуналы выносили постановления с требованиями привлечь к суду Святейшего Патриарха. Масло в огонь подливали и неуместные эмигрантские публикации, предсказывавшие скорое падение советской власти в связи с охватившим страну голодом; тогда Святейший Патриарх «возьмёт власть» и «передаст её законному носителю», которого сам и укажет.