И пока Хельга под защитой Матери-Богини ей ничто не угрожает. Но Богиня не раздаёт свою защиту просто так.

— Доброго вечера, ваше величество! — услышала я знакомый голос и в удивлении прервала молитву.

— Удивлена видеть вас здесь, миледи из рода Лесных Виринееев, — произнесла я как можно спокойнее и поднялась с колен.— Почему вы здесь, и как вас пропустили?!

— Все понимают, ваше величество, что мне нельзя перечить, — светловолосая овечка решила показать волчий оскал. Она села на скамью, сложив руки на коленях.

Идеально прямая спина, благородные черты лица, внушительный, всегда декольтированный бюст --Констанция привлекала взгляды.

Наверное, со стороны это она выглядела королевой в сером платье с мелкими цветочками по подолу и перчатками, доходящими до средины плеча. Дама, вернувшаяся с бала.

— Отчего же, миледи? Вы пока просто сиротка, которую все жалеют. А корона на мне.

Я решила не присаживаться. Буду стоять и выказывать уважение Богине. Она любит наказывать рабынь за гордыню, просто Констанция слишком верит в «голубую кровь» и в незыблемость привязанности короля.

— Это ненадолго, ваше величество. Как ваша рука? Слышала, вы нездоровы. Король не любит болящих женщин, — всё это Констанция произносила с лёгкой улыбкой, будто речь шла не о моей судьбе, а о светской болтовне или обмене комплиментами.

— Анкильд никого не любит, миледи. Только себя. И если вы думаете, что так просто сможете избавиться от меня, то смею вас уверить, этого не будет!

Не теряя ни секунды, я дотронулась до метки, это всегда придавало сил, и тут же схватила больной рукой Констанцию за запястье, произнеся мысленно короткое обращение к Матери-Богини.

И она услышала меня.

***

— Что вы делаете?! Думаете, это сойдёт вам с рук? — Констанция визжала, как недорезанная свинья, и свободной рукой пыталась отстранить мою, впившуюся в её запястье.

При всём желании, даже если бы оно у меня возникло, я не смогла бы разжать пальцы. Повязка слетела с ладони, и теперь рана соприкасалась с нежной кожей соперницы. Ей было неприятно её собственное лекарство.

— А ты думала, твоё происхождение спасёт от гнева Богов?! Ты забылась, Констанция!

Я успела сказать только это, как вдруг пол часовни дрогнул, а свечи у алтаря разом потухли, оставив лишь тусклый свет масляных ламп.

Я видела светлые глаза настырной девицы, расширенные от ужаса, и с силой отдёрнула руку, чтобы схватить её за шею. Слегка мазнула, но заметила, как моё прикосновение оставило на коже чёрный след. Метка на руке сразу успокоилась, и дрожание пола и стен прекратилось.

— Я.. Я пожалуюсь королю, он казнит вас, как чёрную ведьму! — Констанция, чуть не плача, вскочила на ноги и припустила к выходу, держась рукой за шею в том месте, где чернела оставленная мной метка.

И хлопнула дверь. А я присела на скамью и посмотрела на руку. То ли это подействовала мазь Эсмонда, то ли и вправду Боги пожалели меня, приняв предлагаемые условия, но рана затянулась, оставив багровый рубец. А метка Чёрной Луны снова сделалась гладким однородным пятном.

— Миледи, что случилось? Она навредила вам? — Адамина Кейтарская вбежала в двери через пару секунд после того, как из них выбежала Констанция. — Вам помочь дойти до покоев?

— Слава Богам, ты одна, — прошептала я, вглядываясь в лицо Главной фрейлины. Адамина не потеряла былой привлекательности. И я была рада, что она служит мне, потому что мы обе знали, что нам лучше держаться вместе. —  Со мной всё хорошо. Как Эрлин? Как твоя метка?

— Эрлин здорова, ваше величество, спасибо. А метка, она стала чернее, с тех пор как я служу вам.