В отчаянии снова решила предпринять попытку уговорить дать возможность увидеться. На смене была уже другая медсестра, и показалась просительнице ещё более упрямой и сердитой. Это была немолодая женщина. Сидела за столом, и внимательно смотрела какие-то бумаги, что-то писала. Очки придавали лицу строгое выражение, а светлая кожа, белоснежный халат и положенный колпак делали её похожей на нераскрашенную фарфоровую статуэтку. Взглянула поверх очков холодными льдинками светлых глаз, и спросила:

– А ты кто ему?

Варюша растерялась под её взглядом.

– Я? …Никто… Недавно у нас остановился… Мне уж на автобус надо скоро, обратно ехать, а я так и не смогла ещё повидаться…

– Понятно… Лечащий врач разрешил пройти на несколько минут. Только не утомлять больного! Ему нужен покой. Халат одень, и сменную обувь. Если сменной нет, – бахилы хотя бы…

Варя поспешно влезла в поданный ей большой белый халат, натянула на туфли синие целлофановые шуршащие мешочки с резинками. Подхватив свою сумку, почти побежала за медсестрой, привыкшей ходить быстро и бесшумно.

Зашли в палату. Это было небольшое помещение с одним широким окном, выцветшими бледно-зелёными стенами. Две кровати, у каждой из которых стояла маленькая тумбочка. Небольшой общий стол. В углу – желтеющая раковина, с короткой трещиной с краю.

– Как себя чувствуем? – с порога участливо спросила дежурная медсестра, и подошла проверить капельницу.

– Хорошо, – негромко ответил Рамир.

Увидел Варю, зашедшую следом, и слабо улыбнулся:

– Ты как тут?

– Вот, приехала узнать как ты тута. Немножко привезла всякого… Поешь, вкусно… – и начала ловко доставать гостинцы.

– Ты поправляйся давай. Баушка за тя шибко переживат.

Парень был приятно удивлён таким отношением.

– Правда?

– И она, и остальные тожа.

– Недолго, пожалуйста, задерживайся, – строго напомнила медсестра.

Занятые разговором, не видели, как женщина на секунду обернулась у двери, посмотрела на них с умилением, и, грустно улыбнувшись, тихонько вышла из палаты.

Варя с трудом сдерживалась, чтобы не расплакаться, глядя на Рамира. Такой беззащитный, слабый! Очень осунулся, губы бледные, иголка капельницы в руке…

– Напугал вас… – невесело улыбнулся Рамир, без особого труда по глазам поняв состояние девчонки.

– Баушка за тя шибко переживат, – негромко повторила Варюша. – Ты уж не торопись с больницы уходить. Сбежал тот раз, не до конца долечимшись…

Парень неохотно пояснил:

– Следователь с милиции наседал с вопросами всякими… Тут ещё узнал, что моя Лаура с табором уехала. Они же артисты. Сегодня – здесь, а завтра – там… Убежал с больницы, а встретиться не успели. Так и не удалось поговорить. Вот теперь и не знаю, то ли ещё моя, то ли уже мужняя жена… Кто знает, что она обо мне теперь думает. Хотел найти быстрее, а получилось…

Рамир вздохнул с грустью, и поморщился от боли.

– Ну, не переживай шибко. Найдёшь! – решила приободрить Варюшка, а у самой внутри первый раз в жизни неожиданно больно клокотнула ревность к незнакомой сопернице с непривычным красивым именем.

– Самое паршивое – телефон потерял, а в нём все номера… – с досадой посетовал парень, устало прикрыв глаза.

– Если что надо, – скажи только! – воодушевилась девчонка. Ей очень хотелось стать Рамиру самым близким человеком. Лаура эта его неизвестно где сейчас, а она, Варя, – здесь, рядом…

Лаура.

В одном маленьком провинциальном городке шёл спектакль передвижного цыганского коллектива «Амэ – рома». Небольшой зрительный зал был заполнен почти весь. Только кое-где в полутьме беззубо зияли пустые места. Прочитав расклеенные повсюду красочные афиши, многие пришли только для того, чтобы удовлетворить любопытство, однако, очень скоро, позабыв обо всём, с интересом наблюдали за развитием событий на сцене.