Она недоверчиво склонила голову набок.

– Ну почему же так? Ведь не так уж много вокруг плохих людей. Ну, по крайней мере у нас.

Я вымученно улыбнулся.

– Знаешь, почти все так думали. Но в памяти каждого накапливались эти «блики». Они – отражение внутреннего диалога. Они – абсолютно чёткие фотографии работы мозга. Они, в конце концов – правда. Но правда каждого отдельно взятого человека. Ведь что такое, по сути, правда? Её же просто не существует. Всё, что мы воспринимаем – только проекция окружающего мира через призму нашей личности. Наши оценки, выводы, любые мысли – продукт, который складывается из уникального набора событий, через которые мы проходим в течении жизни. Согласись, в жизни грудного ребёнка очень много правды? Он вообще не может сказать и даже более того, почувствовать, что ему лгут. В нем пока нет этого лекала, которое он может примерить на ситуацию. Ну ладно, ребёнок это отдельная тема. Давай вернёмся ко взрослым. Вот, например такая ситуация. – Допустим, у тебя есть парень.

– У меня нет парня – тут же отреагировала она.

– Ну неважно – невольно поставив мысленно галочку, ответил я. – Допустим. И вдруг он изменил тебе, например. Был зол, не сдержался – но всё, что он в итоге понял, это то – насколько же сильно он тебя любит. Ему было противно и мерзко, ну и вообще. И вот она, эта правда перед тобой. Что ты будешь делать?

Марина фыркнула и откинулась на диване, сложив руки на груди. Закрылась, про себя отметил я.

– А зачем он тогда это сделал?

– Да неважно – сказал я. – Могло по-разному случиться.

– Но ведь был факт? – Марина была непреклонна. – Был. И это – правда. А всё остальное лишь уловки, чтобы крутиться вокруг неё так, как тебе удобно.

Я поудобнее устроился в кресле и тоже сложил руки на груди.

– Ну хорошо. Пусть так.

Мы сидели друг напротив друга и смотрели прямо в глаза. Печка уютно потрескивала дровами, от начавших прогреваться смолистых брёвен стен начал исходить приятный хвойный запах. Я с содроганием представил, что случилось бы, если бы мы были Подключены. Отчётливо увидел привычный интерфейс, расчерченное тоненькими линиями инфоводов пространство вокруг – и злополучный мигающий красный флажок. Куда трудно было бы сейчас туда не ткнуть. И узнать сразу много нелепой, ненужной «правды» – что ей показалось, что мой нос похож на фасолину, например. Или, блин, на баклажан какой-нибудь. А также глянуть несколько «бликов» из её жизни – не факт, что приятных. Увидеть все возможные варианты событий с нами. И ведь многие мне бы скорее всего понравились, верно? Наверняка – я же вижу, какие она иной раз бросает на меня взгляды. Хотя всё может оказаться с точностью до наоборот… Я отогнал нахлынувшее видение.

Я больше не хочу этого. Я хочу сидеть вот так, просто, смотреть, спорить, присматриваться друг к другу – без каких либо подсказок наших больных и напрочь изъеденных так называемыми достижениями цивилизации мозгов. Я не хочу об этом даже говорить – но мы уже слишком далеко зашли. Насколько это было возможно в нашей ситуации простого общения – тут, в креслах, закутавшись в тёплые пледы… Ничего особенного – а с другой стороны, как много всего в этой обманчивой простоте. Подключённым это было очень трудно заметить. Люди, подсевшие на информацию как на наркотик, практически теряли способность адекватно воспринимать окружающий мир без подсказок и дополнений. Для Подключённых наше с ней общение показалось бы тем же самым, что просто сидеть с человеком в абсолютно тёмной комнате и молчать.

Она спрятала подбородок в воротник водолазки и замерла взглядом на дымящейся на столе чашке с чаем. В глазах заметались искорки воспоминаний, каких-то переживаний… Я не стал дожидаться, что она ответит.