Моя аспирантка Лидочка сошла с ума и ночью зарезала семь человек. Весь блок 2А залит кровью, Шаба-Шаба расстрелял ее в коридоре, рядом со входом в столовую. Бедная девочка, бедные мы… я немного завидую тем кого она зарезала во сне… вообще очень часто ловлю себя на подсознательном желании проснуться или наоборот умереть.

Макс начал мутировать, я не знаю как это остановить, и лишь неистово молюсь, чтобы он не умер и не утратил человеческий разум… пришел Поляк.

Ну, вот и все по ходу. Я застрелил троих!!! Немыслимо! Но я спокоен, и меня даже не тошнит. Они хотели умертвить Макса, он стал огромен, настоящий исполин трех метрового роста и весом в сто восемьдесят шесть килограмм, к тому же он весь покрылся шерстью золотистого цвета, она очень-очень мягкая, словно пух. Судя по всему мутации в нем затухают, но в сознание он так и не пришел.

Поляк со своими бойцами уже три часа пытается попасть к нам в лабораторию, но к моему удивлению Шаба-Шаба его не пускает. ИРанец вообще ведет себя странно, мне кажется, он испытывает своего рада симпатию к Максу. Он не вмешивается в наш конфликт с лейтенантом, но хоть, слава богу, не помогает ему.

Блин, как же перезаряжается эта штука!?»

Дерников захлопнул дневник, посидел, раскачиваясь на табурете, размышляя. Чтиво определенно захватывающее, но вот насколько оно ценно, вопрос. Если никаких карт или координат этой неизвестной лаборатории где трудился владелец данного дневника нет, то ценность может стремительно упасть. Но выкидывать ежедневник в кожаной обложке не стоит. Определенно не стоит, мало ли найдется людей, которые заинтересуются этой писаниной, а где интерес, там деньги. Сталкер улыбнулся и, поднявшись со стула, запихал находку в рюкзак. Выглянув в окно и удостоверившись, что могилойд – радиоактивная землеройка, имевшая в предке саму что ни на есть обычную медведку, потеряв интерес к его персоне, исчезла, стал собираться – пора возвращаться на базу. Брошенную пятиэтажку, одиноко стоящую у перекрестка обветшалой дороги, он покинул ближе к обеду. Солнце, вскарабкавшись в зенит, нещадно палило, но даже это не могло испортить настроение ходоку. Он снова улыбнулся, вспоминая картину, найденную им в одной из комнат этого некогда не то мотеля, не то торгового комплекса. На холсте, с фотографичной точностью были изображены два человека, кубарем, в обнимку, несущуюся по склону мусорной кучи. Ценность находки, скорее всего, не большая, но сталкеру понравилось, что кто-то написал ее явно недавно, уже в этом мире – мире рожденном Торнадо.

Все заброшенные города похожи, но это только на первый взгляд. Андрей протер стекла противогаза и вновь поднял бинокль. Дрянь дело – принятые за представителей местной фауны точки на горизонте, приближенные оптикой, на деле оказались людьми. А встретить в ожоге людей – к смерти, к смерти того, кто окажется медлительней или глупее. Если конечно встреченные не братья сталкеры. На этот раз, это были не сталкеры, а не медлительным, ни тем более глупым Андрей себя не считал. Поэтому вновь укрывшись за край окна, подтащил к себе лежащую тут же АСВК модификации «Молот»3. Дилетанты и новички считают, что в «прогулку» по ожогу лучше брать автомат с рюкзаком заряженных рожков, а то и вовсе «Печенег». Но профессионалы, на это имеют свое мнение. И суть его в том, что в ожог нужно брать тот ствол, что является более точным, дальнобойным и по возможности бесшумным. Ибо в войну тут не играют, не те места, а выстрел если и звучит в ожоге, то одиночный, потому что для второго, как правило, времени не хватает.