– Да это ведь человек! Интересно, чьего поцелуя она удостоится?

– Простите, что? – непонимающе спросила я.

Вампирша звонко рассмеялась.

– Да ведь таковы правила маскарада. Чью личность признаешь под маской – поцелуй от того и получаешь.

Хм, – мысленно усмехнулась я. Не только здесь и сейчас мы плевали на правила.

Заиграл вальс, и кавалеры стали выбирать себе девушек. Или же наоборот? Леди одна за другой поднимались со стульев, придерживая маски. Вдруг, появившись словно ниоткуда, передо мной появился высокий вампир и протянул руку со словами:

– Могу ли пригласить Вас на этот танец, миледи?

Я знала этот голос, но в голове что-то помутнело, и я была не в состоянии что-либо понять. Поэтому просто подала ему руку и поднялась. Рука уверенно легла мне на талию, и мы растворились в танце, не замечая ничего и никого вокруг. Сквозь отверстия в маске я видела эти изумрудно-зеленые глаза и не могла оторвать взгляд. Не знаю, что он там говорил про жизнь, но в танце мы действительно были чем-то одним. Неделимым.


Музыка стала затихать. Склонив голову в почтительном поклоне, он вопросительно посмотрел на меня. А в голове прозвучал вопрос:

– Могу ли я снимать маску?

Видимо, это означало, признала ли я его. А я неожиданно почувствовала такую неземную усталость, что даже не смогла ничего сказать. И кивнула.

Одним движением сняв маску, он окинул взглядом весь сад. Кажется, никто особо не обратил на нас внимания. Тогда он пристально посмотрел на меня и медленно, взяв её руку, поднёс её к своим губам.

Я удивленно моргнула, но улыбнулась. И тут из-за спины донесся другой голос.

– Могу ли пригласить леди на следующий танец?

Голос принадлежал тому светловолосому вампиру, что и вчера приглашал меня на танец. Мой партнер оскалился, но я уже одобрительно кивнула подошедшему.

Музыка была медленной и, я бы даже сказала, романтичной. И я почему-то пожалела, что поменяла партнера. С этим тоже было легко, танцевал он безупречно, но все же не было того единства… С мелодией.

– Могу ли я задать леди вопрос?

Я вопросительно подняла глаза.

– Миледи что-нибудь связывает с нашим Принцем?

– Принцем?

Усмешка.

– Миледи только что с ним танцевала.

Я удивилась, но почему-то стало смешно. Как всегда, в важные моменты мне становится смешно.

– Нет, не думаю.

Недовольное хмыканье в голове. Подслушиваем, значит. Ну-ну.

Дальше мы танцевали молча. Как только звуки исчезли, вампир поклонился и вдруг выпалил:

– Кажется, миледи меня признала.

Я не знала его имени, но самого ведь узнала – как работают эти их правила? Не зная, что ответить, я на всякий случай кивнула. Уверенная в том, что ничего особенного не произойдет.

Вампир снял маску, и я увидела серо-голубые, почти стеклянные глаза. Никогда такие не нравились, честно говоря. Он взял меня за руку, и я думала, что сейчас почувствую прикосновение его губ на коже – но вместо этого он притянул меня к себе. И когда его губы были в миллиметре от моих, он исчез. Или я исчезла? А вокруг колыхались на ветру разноцветные ленты…


Глава 6. Я всё еще здесь


От моего прикосновения по тёмной глади зеркала пошла рябь. Меньше всего я ожидала найти зеркало здесь, в этом темном пространстве, тягучей субстанции, именуемой Тьмой. Стекло было черным, будто экран телевизора, и ничего не отражало. Возможно, это даже не было зеркалом. Вдруг я почувствовала, что меня затягивает внутрь. Раньше я мечтала узнать, что же там, за стеклом, каково внутри зеркала. Но сейчас мне было всё равно. Поддавшись притяжению зеркальной глади, я растворилась в воздухе, оказавшись в другом пространстве.


…странно, но я не видела никакого светящегося коридора или яркой блестящей дорожки. Никакого сияния, даже никакого чувства взволнованности, что сопровождает предвкушения подобных чудес. Я не видела и не испытывала абсолютно ничего и оказалась посреди тёмной улицы, в конце которой тускло поблескивал фонарь. Незнакомая улица. Видимо, была глубокая ночь – ни в одном из окон ближайшего дома не горел свет. Пройдя до конца небольшого проулка, я остановилась перед воротами. Немного поколебавшись, я опустила ручку вниз, и дверь со скрипом открылась.