Впервые мальчик оказался в ином мире, где воздух пах душистым сеном, смолой из елового леса, что рос неподалеку от деревни. И звуки здесь были другие: мычание коров, заливистый лай собак, пение петуха, даже мурлыкающий кот восхитили Митьку. В его мире домашних животных не держали – самим бы прокормиться. Он вволю напился парного молока и наигрался с котом, прежде чем вернулся обратно, в свой домик. Да и зачем торопиться, если тебе здесь рады и приняли как своего внука (а баба Нюра так и сказала любопытным соседкам, что внучатый племянник приехал).

Дедушка Кузьма Митьке понравился сразу – хоть и старенький, но боевой дух в нем еще чувствуется, недаром пожарным служил. Баба Нюра дала ему снадобье лекаря, и дедушке легчало с каждой минутой. Щеки порозовели, появился аппетит, дед стал чаще улыбаться и проворно передвигаться по дому и во дворе. А немного погодя достал ящик с инструментами и полез в старую пожарную машину, давно списанную от негодности, но памятную, а потому любимую дедом. Смазывал детали, подкручивал гайки, разматывал пожарный шланг, проверяя, не погрызли ли его мыши. Бабушка только ойкала да сетовала.

– Куда ж ты, старый, полез? Только оклемался, а уже помчался к своей железяке. Набирайся сил, сиди на завалинке да под солнышком грейся, – досадливо причитала баба Нюра, опасаясь, что от такого усердия и бурной деятельности деду станет хуже.

Да и Митька произвел самое лучшее впечатление, родным стал для стариков. Хоть и не было у деда с бабкой своих детей, уж и не надеялись, а вот получили всё же подарок на старости лет – Митьку! Дед Кузьма и баба Нюра предложили Митьке совсем остаться у них, дома то у него нет никого, сирота, а здесь он – родная душа. Митька хотел согласиться, очень! Но там его родина, земля, которая его вскормила и вспоила, его Гея. И дом, где его вырастили родители. Да и сами родители там… Решили, что Митька будет прибегать к деду с бабкой через печку, и станет у него два дома.

Когда радости встречи и выздоровления деда поутихли, всех стал волновать вопрос, как же так получилось, что два разных мира сошлись, а печка стала проходом из одного мира в другой. И дед думал, и Митька, и баба Нюра.

И додумались. Видимо, Земля и Гея – одна планета, но, существующая в параллельных мирах. От войн, взрывов в мире Митьки что-то сдвинулось в орбитах Земли и Геи, вот и наложились друг на друга два мира, тонкая радужная пленка объединила их. Поэтому и слышала баба Нюра тот странный дребезжащий звук перед закатом, от того то и звезды на небе выплясывали хоровод, а Луна то полнела, то худела неожиданно.

– Эх, сделать бы так, чтобы два мира не расходились, и нам не пришлось бы тогда расставаться, – мечтательно и тоскливо проговорил как-то вечером Митька. – А они всё-таки расходятся… Видимо войны у нас, взрывы сдвигают орбиты в обратные стороны. Печка теперь не каждое утро сияет радужно, я проверял,– грустно добавил он.

– Так может и пусть расходятся, а Митька? Здесь у нас тихо, – нет войны, жизнь спокойнее. Может, останешься с нами? – с надеждой спросил дед Кузьма.

– Скучать буду по родному дому… И по вам буду скучать! Но родина-то моя там. И родители там жили. Да и надо же как-то прекращать воевать! Ведь можно же жить по-другому, мирно. Я теперь это знаю! Пока еще есть возможность быть с вами и наведываться туда. Мало ли, вдруг опять какое снадобье понадобится? – подмигнул Митька деду и улыбнулся.

– Верно говоришь… Дело тут даже не в снадобье, а в родных корнях, родном доме, людях, знакомых с детства. Да и море там поближе, чем у нас, – пошутил дед.