– Ну, что ж, Митька, давай хозяйствовать, говори, чем помочь, – улыбнулась баба Нюра, засучивая рукава.

Мальчик и бабушка хлопотали до вечера: Митька почистил рыбу, а баба Нюра жарила её на сковороде в шкварчащем масле. А потом вместе прибирали домик, пекли хлеб и картошку на ужин. Баба Нюра спустила в погреб оставшуюся рыбу, удивившись, что летом в погребе так холодно. Митька рассказал, что холод идет от якоря, который был под домом с незапамятных времен. Отец даже хотел выкопать его, чтобы места в погребе стало больше, да якорь крепко врос в каменную породу, что пролегала под домом. Вместе растянули во дворе и просушили невод, которым Митька ловил рыбу. Мальчик вспоминал, как отец смеялся, рассказывая, будто нырял на глубину и там самого бога Морей за бороду щипал, чтобы из бороды этот невод сплести. Так и называл невод – «Борода Нептуна». А невод и правда был крепким, не рвался ни разу, хотя бывало за камни и кораллы цеплялся.

Митька нисколько не робел перед незнакомой бабушкой, да и баба Нюра быстро освоилась с мальчиком. И вскоре они беседовали как давние знакомые. Мальчик рассказывал о своём мире, а бабушка о своём.

Оказалось, что у них есть очень много общего, даже то, что они говорят на одном языке. Но было и много разного и даже необычного. Баба Нюра знала, что живет на планете Земля, а мальчик называл свою планету Гея. Бабушка веровала в единого Бога, а у мальчика было много богов – Солнца, Ветра, Моря, всех она не запомнила. А мальчик не знал, что такое телевизор, удивлялся, что в такой маленькой коробке можно показывать картинки обо всём мире. Или что такое газ и плита. Он-то думал, что только в печи с помощью дров можно приготовить пищу. Зато люди здесь почти не болели: лекари готовили чудодейственные лекарства, помогающие от любой хвори. В мире мальчика автомобили были необычными: все они ездили по рельсам, проложенным вдоль улиц, как трамваи в мире бабушки, и назывались автоповозки. «Вот и правильно, мудро придумали», – одобрила баба Нюра, – «не смогут лихачить бестолковые водители и обгонять, значит и аварий не будет».

Насытившись едой и разговорами, мальчик и бабушка стали устраиваться на ночлег. Мальчик постелил бабушке на кровати родителей, она стояла в углу комнаты, за шкафом, а сам улегся на свой топчан. Он тихонько повозился, что–то бормоча еле слышно, и вскоре затих. В окно светила полная Луна, стрекотали кузнечики, и бабушка, взглянув в окно, увидела, что вместо созвездия Большой Медведицы сияют три голубые звёздочки. «Те самые?» – только это успела подумать баба Нюра, как сон мягко усыпил ее.

Бабу Нюру разбудил яркий солнечный лучик, тепло коснувшись лица. Солнце радостно вливалось в окна, море перекатывало волны. Даже на холме, где стоял домик, был слышен их шум. Она встала с кровати и увидела, что мальчик еще спит. Он подложил ладошку под щеку и улыбался во сне. Баба Нюра подошла к печке, та уже радужно сияла.

– Митя, просыпайся, – позвала бабушка мальчика. – Печка опять светится!

Мальчик открыл глаза и с удивлением, а потом восторгом стал смотреть на это чудо.

– И, правда! – воскликнул он. – Так вы сейчас туда? Вот так просто шагнете и всё?– У мальчика даже слёзы на глазах показались.

– Я скучать по вам буду… – тихо прошептал он.

Баба Нюра обняла мальчика, погладила по встрепанной макушке.

– А хочешь, я приходить к тебе буду? – спросила она у мальчика.

– Правда? Будете? Ой, конечно, хочу! И рыбки постараюсь теперь ловить больше, чтобы гостинец с вами дедушке передать, – счастливо засмеялся мальчик.

Так и решили, что бабушка через день снова придет в гости к мальчику. Печка приветливо искрилась, как бы напоминая – не зевай, поторапливайся, дома дед заждался. Бабушка на прощанье обняла мальчика еще раз и шагнула в стену печи. Снова теплый воздух принял бабушку в объятия, и она оказалась в своей кухоньке, светлой и чистой.