– Почему огненными?

– Потому что вера и есть огонь, пылающий к Богу в нашей душе. Преподобный Серафим Саровский встречал всех словами: «Радость моя, Христос воскресе!» Этот огонь горел в нем.

Когда наша природа преодолевает ветхость, смертность, живет началами духа, то воскресение для нее – уже реальность. Христос, Который и вчера, и сегодня, и завтра – Тот же, дает нам избыток жизни, делает сопричастными Ему – через Его воскресение.

Как бы ни сложилась наша жизнь – радостно или скорбно, будем всегда иметь основой нашей веры в Спасителя чаяние «воскресения мертвых». Об этом говорит Символ веры.

– Батюшка, расскажите, как вы впервые ощутили Пасху?

– Я ее пережил в момент Крещения в 18 лет. Это было в День Святого Духа. Утром, после ночной смены на заводе, пришел в храм и крестился. Вернулся домой в состоянии блаженства, радости. Поскольку ночью не спал, то меня клонило в сон. Я задремал – и увидел какие-то радужные, светлые обители. А в душе звучала небесная музыка. И я реально пережил: душа воскресла, с нею произошло то, что определит ее жизнь.

– Праздник Пасхи начинается в алтаре – тихо-тихо: «Христос Воскресе из мертвых…». Когда вы оказались там?

– Я восемь лет учился в Духовной семинарии и академии. Алтари для учащихся всегда были открыты. Мы приходили туда, молились, участвовали в Богослужении.

Со второго класса я попал в правый хор. На Пасху вся служба от начала до конца поется. И потому певчие чувствуют, что они – творцы этого торжества. Когда мы студентами поднимались на хоры, то старались все силы отдать, чтобы создать пасхальное настроение. Это всегда окрыляло. Поешь Пасху – и душа ликует. Хочется это всем передать.

– А когда вы стали священником, какие-то новые чувства появились?

– Пасха – это праздник, к которому долго готовишься через Великий пост. И всегда испытываешь священный трепет от того, что будешь участником великого события. Каждый священнослужитель, начиная с самых малых чинов, хочет, чтобы это торжество не прошло мимо него, внешним образом. Если сам его не переживешь, то и другим не сможешь передать.

Московские благочестивые люди старого жизненного уклада говорили: «В Светлую Седмицу надо каждый день бывать в церкви». Утром и вечером ходили в храм. И эта радость настолько впитывалась в душу, что ее хватало на год – до следующей Пасхи.

Смысл праздника именно такой: напитать душу реальностью, которая присутствует в таинствах Богослужения. Чтобы это духовное переживание потом, как светоч, горело в сердце.

– Ваши родители были неверующими, когда вы крестились. Значит, семейных церковных праздников у вас не было?

– Нет. Но когда я стал ходить в храм, сразу появился близкий мне круг молодых людей. Одни – из верующих семей, другие – нет. И если было свободное время, мы собирались у кого-нибудь дома. После ночной службы на Пасху шли разговляться вместе, любили под гитару попеть пасхальные песнопения. Я и сам немножко на гитаре играл, и два моих друга. Радость пасхальной службы продолжалась.

Интересно, что почти все из моих друзей, активно ходивших в храм, стали священниками. Вот какое время было. Оставался человек верующим – и это непременно получало завершение. Куда еще пойдешь, если все твои интересы – в Церкви?

– А когда у вас сложилась собственная семья, как вы отмечали Пасху?

– В большие праздники у священников большие нагрузки. Иногда целыми днями остаешься в храме: ночная служба, утренняя, потом вечерняя. И можно немножко отдохнуть только после Радоницы. Вот тогда мы ходили в гости к друзьям, их к себе приглашали. Имели возможность вместе порадоваться, пообщаться.