– И Вы ушли в лес?

Рани кивнула:

– Да. Я знаю, сегодня вы были в храме Ханумана. Я также знаю, что вам посчастливилось увидеть самого бога обезьян.

Анджана, раскрыв рот от удивления, посмотрела на настоятельницу ашрама.

– Госпожа, оказывается, Вы тоже знали, как и мы, о существовании старого храма?

– Бог Хануман помог мне однажды. Мне довелось ночевать под сводами храма, потому что вокруг не было ни единого намёка на жильё, а в ту ночь выдался сильный дождь после долгой засухи. Я уснула прямо на ступеньках трона Великого Ханумана. Мне приснился сон, в котором сам Хануман обратился ко мне. Он сказал: «Иди к людям, ведь они нуждаются в тебе, в твоей мудрости и твоём видении жизни. Подари им частицу своей мудрости». Когда я проснулась, был уже день, и ярко светило Солнце. Я сразу же вспомнила о своём сне, но не могла понять, что значили слова Ханумана. Мне очень захотелось есть, поэтому я пошла в город. Там было много лавок, где торговцы продавали хлеб, молоко, фрукты, сладости. Но кто обратит внимание на бездомную обезображенную девушку, у которой не было ни одного пайса, ни одной рупии? Люди казались такими злыми, такими озабоченными своими проблемами и жаждой наживы. Я подумала, если бы они были мудрыми, если бы они жили в гармонии с природой, то мир был бы намного счастливее, чем он предстал передо мной. И тогда я поняла смысл наставления Ханумана.

– И Вам удалось построить такой большой ашрам? – спросила я.

– Да, конечно, ведь моего отца помнили в парламенте. Меня поддержали его друзья, к тому же у моего отца была солидная сумма в банке.

– А госпожа Дурга?

– О, хвала всем богам Индии, она – добродетельная женщина. Она пожелала во всём следовать за мной, так как у неё, как и у меня не осталось никого в этом мире.

Рани Шанти вновь замолчала. В отблесках единственной лампады я видела, как она взяла лежавший на блюдце медный колокольчик и позвонила в него.

Вскоре дверь в тёмную комнату открылась, и на пороге появилась незнакомая мне женщина.

– Джоти, проводи девочек к ужину и позаботься о том, чтобы их сытно накормили, – произнесла рани Шанти.

– Слушаюсь, госпожа.

Вошедшая поклонилась, а я заметила в этот момент, что рани подмигнула нам.

– Надеюсь, тайна о старом храме останется между нами, – сказала она.

Мы улыбнулись ей в ответ, ведь в её взгляде было столько тепла и доброты.

– Да, госпожа.

Когда Анджана со служанкой вышли, настоятельница взяла меня за руку и подвела к себе. Я заметила, как блеснули жемчужные бусы на её шее. У неё была красивая длинная шея, как у самой богини Радхарани. Её глаза были такими же красивыми живыми и искренними, как лотосоподобные очи матушки Яшоды.

– Тебя ведь зовут Шачи? – произнесла настоятельница, – Шачидеви Бхатти?

– Да, госпожа.

– Я помню твою сестру Шивани, которая училась здесь. Добрая и трудолюбивая девушка.

Мне стало стыдно, потому что когда обычно говорили о достоинствах Шивани, подразумевали мои недостатки – дерзость и крутой нрав. Однако, посмотрев в добрые глаза рани Шанти, я поняла, что мои предположения ошибочны.

– Твоя няня, уважаемая Гарба, говорила, что ты любишь рисовать. Это так, Шачи-деви?

– Да, когда Шивани выходила замуж, я рисовала свадебные узоры на её теле.

Рани улыбнулась:

– Надеюсь, твоя сестра будет счастлива. Идём со мной, я хочу тебе кое-что показать.

Рани Шанти завела меня за ширму, которую я не сразу заметила, вовсе не предполагая, что здесь ещё может быть другая комната внутри первой.

Собственно, это была вовсе не комната, а всего лишь маленькое пространство с единственным секретером. На стене висела фотография в дорогой раме какого-то человека средних лет в чалме. Фотография была украшена свежей гирляндой из роз. Рани порылась в ящиках секретера, словно что-то искала. Наконец, она протянула мне совершенно новенькую коробку.